Запад – Восток. Записки советского солдата 1987–1989 гг - [9]
Митю пока спасала строгая дисциплина в части, иначе последствия могли быть для него куда плачевнее. Так постепенно появлялись в роте отверженные, их звали «чморями». Часто ими становились жители Москвы и Ленинграда. Почему? Возможно потому, что из-за более комфортных условий жизни в своих огромных мегаполисах они теряли человеческие и мужские качества. К сожалению, зачастую получается, что чем лучше материально живет человек, тем становится эгоистичней, жадней. Среди солдат ходила поговорка: «Ленинградцы, москвичи — п…расы, стукачи». Но это не значит, конечно, что все жители этих прекрасных русских городов — плохие люди.
Перед отправкой в армию мой отец, отслуживший в свое время три года где-то под Томском, дал мне совет: «Женя, старайся не конфликтовать, не дерись».
Первое время я старался избегать конфликтов, не дрался, но затем понял, что нужно жить по другим законам. Вано через какое-то время начал на меня покрикивать, придираться. Есть люди, которые понимают лишь силу, а вежливое отношение к ним воспринимают как слабость. Не бояться, драться — иначе заклюют, как Митю. Хочешь, чтобы тебя уважали, — покажи силу! Вот что должен сказать отец.
В груди накапливалась злость. Прорыв произошел в феврале. Мы работали около столовой, в помещении, где хранились овощи. Сержант Сладкий, поставив задачу — выбрать хорошую картошку и убрать мусор, вскоре удалился. Толстый грузин тут же дал хорошего пинка Мите, грозно сдвинул свои огромные черные брови и приказал ему работать за двоих. Рабан со всего размаха вонзил совковую лопату в огромную кучу мусора. Полусогнутые ноги, запотевшие очки, Митино сопение — он начинал ускоряться, опасливо поглядывая на Вано.
Затем, вдруг переключив свое внимание с Мити на меня, Маргарашвили подошел ко мне и начал ругаться: «А ты, чмо, что не рапотаешь? Пэрэбэрай картощка!» И тут меня просто «разнесло» от гнева. Доколе терпеть? Никакого страха, лишь злость и ярость. Я развернулся и врезал несколько раз ему по морде. Один удар пришелся по носу, другой по уху. Вано опешил. Он стоял, открыв рот от неожиданности. Пока он что-то кричал на грузинском (ругался), пришел сержант. Но дальнейших разборок не было. Это был переломный момент в моей армейской жизни. После этого я старался не спускать обидчикам.
Был у меня во взводе один недоброжелатель — ефрейтор Козликовский, родом из Запорожья. Маленький, пухленький, с холеным лицом, в очках, он очень любил поговорить, избегал тяжелых работ, панически боялся физического труда. Став сразу комсоргом роты, он быстро вошел в доверие к командованию роты, часто бывая в ротной канцелярии, постоянно пытался подчеркнуть свое привилегированное положение. Высокомерный, иногда он оскорблял меня публично. Этого нельзя было оставлять. В один из прекрасных весенних дней мне представился случай разобраться с ним.
Трое с нашего взвода (я, Козликовский и небезызвестный Вано) были направлены для проведения хозяйственных работ в старой казарме. Когда мы оказались одни, Козликовский, заметив мой решительный вид, слегка запаниковал. Он слишком поздно понял, что дело пахнет керосином, но ни офицеров, ни сержантов рядом не было. Украинский хлопец оказался типичным трусом. Он боялся, его страх физически ощущался мною. «Запорожский лев» начал много и быстро говорить, его чуть сгорбившееся пухлое тельце излучало страх.
— Суверов, я не собираюсь здесь с тобой разбираться! Если у тебя ко мне есть претензии, обращайся к командиру роты, он обрисует ситуацию. Если у меня хоть волосинка с головы упадет, я вас обвиню в неуставных взаимоотношениях!
И так в течение нескольких минут. Меня это стало доставать.
— Козликовский, ты что, стукач? — спросил я.
— Нет, я комсорг роты!
— Да хоть всего Советского Союза!
Нелепый диалог. К чему лишний и бесполезный разговор? Пару ударов в голову «великому оратору», он — навзничь, всхлипывая, как баба, закрывает маленькими ручонками лицо.
— Лежачего не бьют, — лепетал комсорг.
Объяснив ему его недостойное поведение, мы с толстым грузином направились к выходу (кстати, после четырех месяцев в учебке Маргарашвили значительно похудел — сбросил килограммов тридцать, живя в спартанских условиях). Вано не спеша подошел к лежащему ефрейтору, толстыми пальцами-сосисками расстегнул свою ширинку и стал мочиться на него.
— Касляковскый п…рас — пэрвый клясс!
— Вано, Вано, не надо, — выставив свои пухлые ручонки, жалобно проблеял Козликовский, — я же комсорг роты, меня лично знает командир части.
Пустая комната старой казармы, грязный пол, толстый грузин, Козликовский, стоящий на коленях и вытянувший одну руку вперед, второй он поправлял свои очки (одно стекло треснуло), и желтые разлетающиеся от него брызги в лучах заходящего солнца. Комсомольский лидер в лучах славы!
— Заткны свой паганий роть, хахоль, — облегчившись, прорычал Марго.
После этого случая Козликовского как подменили, вся его надменность исчезла, его авторитет в роте «лопнул», как воздушный шар. Наверняка Козликовский в тот же день сообщил ротному о ЧП. Но дело было к выпуску, да и подымать бучу о неуставных взаимоотношениях нашему ротному себе дороже. Тем не менее, наверняка к отправке нас с Вано на Дальний Восток эта история имела прямое отношение.
Бундовский «адик» в переводе с жаргона российских коммерсантов первой перестроечной волны (начала 1990-х годов) — спортивный костюм фирмы «Адидас» в подлинном, немецком, исполнении. В какой-то степени это и символ эпохи, и символ мечты энергичных, предприимчивых молодых людей того времени, погнавшихся за изменчивой фортуной. Повесть Е. В. Суверова автобиографична, в ней он рассказывает о своей студенческой жизни в начале 90-х годов, о своих друзьях и о том, как повлияло на них и их жизнь «время перемен».
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.