Занимательное литературоведение - [35]

В ящиках ханша, не знаю, приходилось ли вам пробовать, но это – довольно мерзкого вкуса китайская водка. Я, в качестве лейтенанта и комсомольца, вел занятия в сети партпросвещения с коммунистами-служащими Советской армии из пожарной команды нашего фронтового склада горючего. Узнал много нового о жизни вообще и политэкономии в частности. Помимо прочего, некоторым шоком для меня было узнать, что до войны и даже в ее протяжении, местные люди, когда им нужна была в большом количестве выпивка, например, для свадьбы, садились в лодку и ехали за Амур, поскольку в Манчжурии ханша стоила раза в три дешевле, чем водка в СССР. С формулой "граница на замке" это плохо вязалось.

Возвращаясь к нашим красным партизанам – когда кто-то из бойцов чувствовал, что замерзает, он подходил к командиру, и тот разрешал подойти и отхлебнуть из бутылки в том самом ящике, навьюченном на лошадку. Вот, думаю потому-то бойцы бабыхиминого мужа и выжили в условиях, когда воины Мюрата или Нея давали дуба.

11. Будни Урянхайского края

Вернемся в Туву. Вы, может быть, скажете: "Какой же из Кочетова Мальчиш, если ему к 1921 году, к приходу Бакича уже исполнилось 27 лет?"

Ну, не пионерский возраст, признаем честно. Но – вполне еще комсомольский! Не может же, в самом деле, десятилетний пацан командовать взаправдашным ополчением с ружьями, гранатами и орудиями?! Конечно, это преувеличение сказочников. Но он достаточно молод по сравнению со своим противником, да и вообще… эх, кабы мне-то сейчас вернуть 27 лет, то-то б я наигрался. Хотя бы в чижа, пусть это игра и малость глуповата. На уровне своих соседок – игр в стеночку и в ляндру. А ведь имели своих фанатов, знатоков и чемпионов.

Во всяком случае, то ополчение, которым командовал Сергей, было чисто молодежным. Как будем писать непосредственно о сражении кибальчишей с буржуинами, так я специально обращу на это ваше внимание.

Конечно, это не была профессиональная армия – кто б ее кормил? Тогда уж пришлось бы грабить, как всем прочим, красным, белым и желтым. Это было, судя по всему, воплощение заветной мечты классиков – народная милиция, ополчение свободных людей, вроде войска раннесредневековых швейцарцев или римлян до Мария. Нет противника – все по домам, занимаются на своих наделах сельхоздеятельностью. Как, собственно, и было, когда пришел Бакич. Об этом мы тоже еще вспомним.

* * *

К концу марта 1920-го никаких белых регулярных войск западнее Байкала не осталось. Дутов и Анненков ушли в Синцзян, Каппель и Семенов в Забайкалье. Конечно, оставались какие-то группы не сложивших оружие, вроде есаула Соловьева в Хакасии, а в течение следующего года к ним добавилось немало новых антикоммунистических повстанцев, часто из числа тех же самых партизан-"заячьих шапок". Оказалось почти по всей Сибири, что красный хрен не слаще белой редьки. Но как раз в Урянхайском как бы независимом крае никакой продразверстки не было. Некому брать за отсутствием комиссаров и вообще сознательного пролетариата, некуда вывозить – больно уж далеко ездить по Усинскому тракту.

Так что за Саянами у мужиков пока претензий к красным нет. Соответственно, 16–20 сентября 1920 года Съезд русского населения, проходящий под защитой кочетовцев, восстановил Советскую власть. Уполномоченный Сибревкома, все тот же энтузиаст И. Г. Сафьянов, заявил на съезде: "В настоящее время Советское правительство считает Урянхай, как и прежде, самостоятельным и никаких видов на него не имеет". Лично мне такое восстановленние Советской власти более всего напоминает, пожалуй, Родезийскую республику нелюбимого некогда газетой "Правда" Яна Смита. Поскольку туземцев, похоже, никто пока и не спрашивал – хотят ли они независимости или, к примеру, власти советов рабочих и крестьянских депутатов? Ясно одно – фронты в Сибири кончились и новый хозяин вряд ли отдаст бывший царский протекторат кому-то из соседей и родственников. Первыми поняли это монголы. Уже 11 июня они собрали вьюки и ушли к себе за перевалы.

* * *

Китайцы, вообще говоря, отличаются умом и сообразительностью не хуже, чем легендарная птица Говорун. Но есть недостатки и у них. В новых и изменившихся ситуациях они соображают медленнее даже, чем презираемые ими неотесанные, не знающие церемоний степняки. Осенью 1920-го, во время переговоров с сибревкомовским представителем, тем же Сафьяновым, они попробовали напасть на него и его красноармейскую охрану. Старая китайская мудрость, что из хорошего железа не делают гвоздей, а из хороших людей не делают солдат, подтвердилась и тут. Успеха воины главного правителя Урянхайского округа Китайской республики Янь Ши-чао против сафьяновских красноармейцев имели не больше, чем войска Шар-Суминского губернатора той же республики против казаков Бакича. Сафьянов потом писал, что к китайцам присоединились недобитые колчаковцы. Что же, тоже может быть. Русский подпоручик в отряде Черного Абдуллы это ведь не фантастический персонаж, бывало и такое – лишь бы против красных!

К марту 1921-го слабость китайского отряда стала настолько очевидной, что уже и сами урянхайские аборигены стали при удобных случаях отбирать у солдат те самые маузеровские винтовки, на которые они давно смотрели с вожделением. Тут даже до Янь Ши-чао дошло и он от греха увел своих за перевал в Монголию и дальше домой.