Зандр - [3]

И сплюнул.

Добыча оказалась жалкой: трёхлитровая фляга с водой да две банки питательных уколов для «баскервилей» – но и то и другое перекочевало в багажник багги.

Затем Визирь подошел к кабине. Он уже знал, кого увидит: чёртова зоолога, чтоб его на атомы разложило, который клонировал стаю «баскервилей», повёз заказчику, да сдох по дороге, превратив фургон в засаду…

Так и есть – егерь: на рукаве уткнувшегося в руль водителя красовалась нашивка К9000.

– Почему помер? А-а… Понятно… – Гарик увидел под ногами мертвеца блестящую «пудреницу» – вертикальный дозатор, в который заливали вызывающий галлюцинации раствор синей розы.

Один пшик в час считался нормальной, не мешающей жить дозой, но даже перебрав, егерь бы не умер, а сидел бы сейчас и хихикал, пуская слюни и воображая себя посетителем Атомного Вегаса. Но парень мёртв, следов насилия нет, а значит, у него банально не выдержало сердце – синяя роза угнетала его сильнее, чем мозг.

– Тебе повезло, – хмыкнул Визирь. – Ты помер спокойно, с улыбкой на губах. Прощай.

После чего вывернул у мертвеца карманы, забрал походный контейнер с тремя радиотаблами, пять золотых монет зигенской чеканки, литровую флягу с водой – полупустую, короткоствольный автомат «Хук» и три десятка патронов к нему.

Выбрался, уселся на камень, покурил, задумчиво разглядывая фургон и его мёртвого владельца, выбил трубку и приступил к похоронам.

* * *

Время Света переломало Землю, превратило цветущие поля в Зандр, города – в вулканы, а горы – в моря.

Дороги исчезли… Все дороги: и асфальтовые, и грунтовые, и железные, и магнитные, и даже многие тропы… Несколько месяцев люди были предоставлены сами себе, выживая тем, что оказалось поблизости, потроша склады и магазины; потом попытались наладить производство хотя бы самого необходимого, стараясь обеспечить себя всем, чем можно; а потом появились первые торговые караваны, которые вскоре стали называть броневыми. Защищёнными от любых неприятностей: и от плохих дорог, и от плохих людей.

И караваны дали надежду.

Там, где есть люди, должна быть торговля – это аксиома. Потому что кто-то производит в избытке еду, где-то скопилось много топлива, в третьем городе хорошие патроны или лекарства – и только торговцы способны связать производителей между собой. И торговцы вернулись. Сначала как топтуны, пешком путешествующие между ближайшими посёлками, а потом – как гильдеры, объединённые в постепенно растущую Гильдию Коммерческой Взаимопомощи. И именно их бронекараваны, случалось, пробивали континенты от моря до моря, во имя прибыли связывая друг с другом новые города и новые страны, возрождая надежду на то, что рано или поздно свихнувшийся мир вернётся к прежнему облику…

Гильдеры торговали, дрались, погибали, но упрямо шли вперёд.

И тянули за собой тех, кто был готов опустить руки.

Обычный бронекараван состоял из трёх-пяти тщательно защищённых мегатраков – мегов, способных без труда пройти по плоскому Зандру и даже форсировать каменные поля. В горы же, то есть в вертикальный Зандр, торговцы совались редко и только по известным, заранее разведанным дорогам. На мегатраки ставили башни с тяжёлыми пулемётами или автоматическими пушками, способными вдребезги разбить даже БТР последнего поколения. Тяжёлому танку, разумеется, мегатрак противостоял с трудом, но мало какой караван уходил в путь без ракетных комплексов…

Другими словами, торговцы могли защитить свои вложения.

Меги, собственно, и были самим караваном: в них ехали люди, в них везли основной груз. Иногда, с милостивого разрешения баши, за караваном пристраивались грузовики свободных торговцев, но они путешествовали на свой страх и риск: случись что, их не защищали и не ждали, поскольку караван – это мегатраки и только мегатраки. Вокруг которых сновали машины разведки и мобильной защиты: мотоциклы, багги и броневики.

Девяносто процентов странствующих по Зандру мегов были построены ещё до Времени Света, гильдеры их только бронировали и вооружили. Все они оснащались системами кондиционирования, однако экономные торговцы крайне редко пользовались благами цивилизации, и потому во внутренних отсеках огромных машин царила жуткая духота, украшенная толкотней, чужими разговорами, звучащими прямо над твоим ухом, и вонью давно не мытых тел, не исчезающей, несмотря на настежь распахнутые люки и дверцы.

Но такова была плата за безопасность.

И именно внутри головного мега вестовой отыскал ещё не старого – лет пятидесяти, не больше, – абсолютно седого мужчину, одетого в серые штаны-карго, высокие ботинки и грязноватую зелёную рубашку с закатанными рукавами. Правую руку седого усиливал накладной киберпротез, гораздо меньшего, чем требовалось, размера, однако внимание на это несоответствие никто не обращал: после Времени Света с медицинским оборудованием стало туго и люди пользовались тем, что удавалось отыскать.

Мужчина занимал место у иллюминатора, это говорило о его привилегированном статусе, и коротал время за чтением настолько потрёпанной книги, что она казалась призраком самой себя. Подобное занятие также подтверждало, что седой стоит на ступеньку выше обычных пассажиров, предпочитавших спать, ругаться или раскидывать карты.