Занавес, господа! - [21]

— Нет, клянусь! — Теперь уже в атаку пошла я.

Наташа наморщила лоб, видимо, прокручивая всякие варианты и, похоже, решила, что мы заслуживаем остаться в списке хороших людей.

— Ладно, если вы о родственнике печетесь, то Люси можете не искать. Все на моих глазах было с самого начала. Я как раз выходила на улицу, буквально на пару минут, нам ведь запрещается во время смены выходить, но я вышла, и вот тут он и подъехал на своей машине.

— На какой машине?

Мы с Игорем переглянулись. У Потоцкого отродясь машины не было.

— На "Волге". Такой красно-вишневой. Я, может, и внимания бы не обратила, но цвет все-таки для "Волги" необычный. А я машинами интересуюсь. В общем, лица-то вашего брата я почти не запомнила, встречу — не узнаю, а машину запомнила. Так вот. Подъехал, посидел немного, а потом вылез и в бар зашел.

— Один?

— Один. А потом уж я смотрю, он какой-то такой… ну, как бы не в своей тарелке. Сидит, то глаза прячет, то этими глазами по залу постреливает. Не то, чтобы прицельно, а так… туда-сюда. А тут Люси заявляется. Что она за пава — сразу видно, ей даже хвостом вертеть не надо. Она взяла что-то выпить, села за столик и сидит. К братцу вашему она не лезла, он сам подошел. И что забавно-то — он, наверное, минут десять рядом молча сидел. Люси, думаю, с ним первая заговорила. Но это уж я точно не знаю. Все-таки я за ними специально не приглядывала. А уж увидела, когда Люси ему прямо к груди прилепилась. А потом эта драка началась. Жора на Стаса ринулся, Стас отпрыгнул и прямо на Люси с этим мужчиной. Ну а Жора промазал и кулаком вашему брату в физиономию заехал. А потом уж за стул схватился. Охранник наш к ним подскочил, брат ваш аж белый стал, Люси схватил и к выходу поволок.

— Они вместе так и уехали? — уточнила я.

— Нет, Люси вернулась почти тут же. Сказала, что мужик в свою машину вскочил и был таков. Она еще жутко чертыхалась, потому что ей полный облом вышел.

Глава 5

— Значит, наш Глебушка вознамерился снять проститутку. Никогда бы не подумала.

Варвара сидела на подоконнике и в знак уважения к моему некурению дымила в открытое окно. Могла бы уважить меня еще больше и не курить в кабинете вовсе. Но на такое великодушие я уже не смел рассчитывать. Тем более что сам разрешил. Слаб человек…

Я именно так и сказал, имея в виду, конечно, не столько себя, сколько Потоцкого. Хорошо еще, что Варвара не какая-нибудь моралистка и способна если не принять, то по крайней мере понять мужчину, у которого невеста столько месяцев в Америке. К тому же Потоцкий, судя по всему, съемщик девиц без всякого стажа, да причем еще и невезучий: не успел отважиться, как тут же схлопотал ни с того ни с сего по физиономии.

— А если эта Наташа врет? — усомнилась Варвара.

— А зачем? — усомнился я. — Да и журналист тебе рассказал примерно то же самое. Конечно, об этом еще можно подумать, но… По крайней мере, мы теперь знаем, что реклама "Дрофы" — всего лишь обратная сторона медали. Вернее, газетной страницы.

— Однако мы не знаем, почему обрывок газеты был в кулаке Глеба и где остальная часть этой чертовой газеты.

— И откуда взялась эта красно-вишневая "Волга", которой, как ты утверждаешь, у Потоцкого отродясь не было. Да и "Волги" такого цвета отродясь сегодня не встретишь…

— Красно-вишневая "Волга"? О, черт! — Варвара с силой запустила окурок в воздух. — Так ведь красно-вишневая "Волга" — у Кавешниковых! Точно! Ей лет десять, она другого цвета была, а потом что-то случилось, я не помню — что. Но это было лет пять назад. Сергей Павлович с тех пор за руль не садится, а машину тогда перекрасили. В этот самый цвет. Ну, елки-палки!

Дозвониться до Кавешниковых удалось только через пару часов. Телефон молчал, но наконец откликнулся голосом Веры Аркадьевны. Я взял трубку параллельного телефона.

— Послезавтра похороны Глеба, — печально сообщила Вера Аркадьевна. — Сегодня мы решились позвонить Оле. Сказали только, что он внезапно умер. Мы хотели бы быть рядом с ней. Но, увы… Хорошо, что там Тамара. — Она помолчала и вдруг, спохватившись, что ведь это не она, а ей позвонили, спросила встревожено: — У тебя, Варенька, есть какие-то новости?

Мы с Варварой облегченно вздохнули: переход от скорбного к деловому Вера Аркадьевна совершила сама.

— Нет. — Варвара скорее бы удавилась, чем рассказала об этой истории в баре. По крайней мере — пока. Обо мне и говорить нечего, я бы не сделал это из одной лишь мужской солидарности. Опять же — пока. — Я хочу спросить: Глеб когда-нибудь водил вашу машину?

— Конечно, — Вера Аркадьевна явно удивилась, но от вопросов воздержалась. Вместо этого пояснила: — Сережа за руль давно не садится, машиной Олечка занимается. А после ее отъезда Глеб несколько раз нас возил. Он хорошо водит машину, хотя своей у него нет.

— А без вас он на машине ездил?

— Да, Сережа выписал на него доверенность. Последний раз Глеб просил машину… да, ровно за неделю до… — Она судорожно вздохнула —…своей смерти.

— У него были ключи от вашего гаража?

— Нет, он приходил к нам и брал. И от машины ключи, и от гаража. Они у нас вместе в специальной сумочке хранятся. Есть, конечно, запасные, но мы всегда сумочку давали, вместе с документами. А потом он все вместе возвращал. Правда, последний раз он передал сумочку через Костю. Глеб занемог… — Вера Аркадьевна опять судорожно вздохнула, видимо, слово "занемог" показалось ей каким-то совершенно нереальным. — … а через Костю было удобно, они живут почти рядом. И Костя все принес Сереже в понедельник утром на работу. А что-то случилось, Варечка?