Замыкающий - [70]
Данилыч сам не спал всю ночь. Он не особо беспокоился за Студента. Вернулся бы, дорога-то одна. А зверья тут давно никакого нету. Напугался бы только… Ниче… В городах иной раз страшнее ночью одному, чем в тайге.
Луна не давала ему уснуть. Била в лицо магнетическим своим светом, выворачивала душу наизнанку, словно велела вспоминать и итожить. Видать, знак оттуда – готовься! А что ему – всегда готов! Верил бы в Бога, сказал бы ему: «Спасибо, что дал ты мне прожить жизнь здесь! С хорошей бабой жил и на другую хорошую бабу заглядывался, что дети выросли и живы и нашли свои дороги, где-то там, в городах. Там, где им, видать, и предназначено жить… А больше и говорить бы нечего. Жил, как дерево… Может, как шиповник. И колючий, и польза мало-мальская, да была». – Данилыч тронул куст шиповника, белые ягоды куста, как сережки на ушах, закачались…
«Пойду, подымать надо малого, – подумал Данилыч. – Эко его, видать, тряхнуло? Не хуже, чем меня тогда на кладбище…»
Студент все отлеживался у ручья.
– Ну, легче? – спросил его Данилыч.
– Легче, спасибо, – отозвался Студент.
– Пройдет, – успокоил его Данилыч. – Приезжай-ка в августе. Пойдем по бруснику. Далеко тебя уведу. Дня на три пойдем. Вот где чудеса увидишь! Такая там красота, что свою бы ягоду отдал, поглядеть бы только… А ее, ягоды, там… Вот посмотришь на эти места, поутру особенно, когда туман, свежесть… когда дымит все, открывается тебе, и подумаешь, вот за что она, матушка-земля, так милостива к человеку… Ведь рай, чистый рай… И жуть пробирает, когда по ней проходимец топчется. Черт-те знает, откуда они берутся?.. А? Да ты не слышишь меня? Худо тебе? Ну, тогда потопали, паря. Не то жар взойдет, разморит тебя вовсе. Потихоньку, глядишь, дотащимся…
Уже спускаясь с насыпи, Данилыч понял, что в Мотином дворе неспокойно. Калитка нараспашку, Лиска не лает, не встречает, на траве валяется ведро. С крыльца шла Сима, увидела их, ахнула:
– Вернулися. Чегой-то рано. Набралися уже?
– Далеко? Кофта небудняя.
Данилыч сразу заметил виноватость на Симином лице. Она всегда, как заедает ее вина, прячет руки, не зная, куда их деть. Вздохнула и сунула под шерстяную синюю кофту.
– Дак сбегаю в Каменку. Ромке денег сниму с книжки. Надо уж помочь парню. Пусть едет, раз ему здеся не жись… Сейчас молодежь дома не сидит, все строют чего-то… У Моти денег нету… Коляньку бы поднять…
– Миллионы, что ль, у тя там? Он, бугай, не заработал, у старухи тянуть… Он тебе их и не отдаст.
– Ну, не отдаст, дак… У меня они тоже без делов лежат… Похороните, поди. На свалку не скинете…
– Провожу тебя. Счас по тайге бичей полно.
– С ума спятил! С мужиком приду. Васька глядеть будет! Нужна кому-то я. Я уже себе-то не нужна, а то кто-то станет на меня кидаться.
– Вот к Ваське-то и бежишь. Сломя голову, не наслушалась, не нагляделась…
– Ну не бурчи тока, – мягко остановила Сима. – Все же он мне сын, не хвост собачий.
Сима испуганно глянула на котелок, охнула, словно вспомнив что, и перекрестилась. Опустила глаза.
– Побегла я. День не резиновый. Вы к Моте-то не ходите. Спят люди там.
– Ты бы хоть Ромку взяла. Как с деньгами пойдешь?
– У меня что, на лбу, что ль, написано, с деньгами аль нет. В девках-то не встречали. А счас кусок мяса старого… Не держи меня. Покель доплетуся… – Она покивала прощально ему головой и быстро засеменила к калитке.
Данилыч проводил ее взглядом до самого поворота. Только потом заметил он кострище во дворе, разбросанные кругом кости, застывшую чашку жира на траве.
У крыльца ничком спал Гридень. Он ворочался стриженой головой в собственной отрыжке и хрипел. Данилыч ногой перевернул его на спину. Герка спал на веранде на полу, укрытый стареньким Мотиным пальтишком. Студент глянул на Гридня, его едва не стошнило. Он отвернулся и увидел в окно соседнего дома Раису. Та тоже смотрела на Гридня тоскливыми, сухими, истовыми глазами. Подглазья у нее потемнели и ввалились, лицо заострилось, истончало, словно померкло и состарилось за одну эту ночь. Глаза Раисы и Студента встретились, и обоим стало нехорошо. Женщина задернула занавеску и отошла от окна. Студент отвернулся. Мотя блуждала за огородом, искала по кустам Коляньку. Она была без платка. Жиденькие волосы вспучились, скатавшись, обнажив розовые гладкие пролысины.
– Коля, Колянька… – осипшим голосом окликала Мотя. – Ко-о-о-ля! Ягодиночка моя. Обидели мальчонку, сироту мою. Налетела орда наезжая. Как ругалася. Как не хотела впускать. Всех выгоню. Всех. Ко-о-о-ля!
Коляньку она нашла спящим в кустах голубицы близ ручья. Он свернулся крендельком, руки в коленях, вздрагивал во сне.
– Сиротинушка моя… – завела Мотя в голос. – Да никудышная бабка твоя. Да некому ступиться за тебя. Угробила, извела мальчишку. Ой беда, ой горе!..
Мотя села рядом на землю. Подняла обвисшего, тяжелого внука, уложила его на колени, обняла и сидела так, не шелохнувшись, горестно и жалобно глядя в небо…
Жук сошел с крыльца бани, зевнул и почесался. Послушав тяжелый Мотин вой, Жук презрительно сплюнул и подался в свою квартиру. Он пробыл там недолго, вынес матрац и подушку и унес в баню. Потом он перетаскал в баню все нужные ему вещи, а квартиру запер. Навесил тяжелый черный замок. Ни на Гридня, валявшегося в грязи, ни на потухший костер и разбросанные кости он не обратил никакого внимания. Сходил к родникам за водой, деловито и не спеша сладил таганок у бани и натаскал сухих сучьев. Потом сел на крыльцо, взглянул на сопки и вздохнул.
Валентина Васильевна Сидоренко родилась и живёт в Иркутске. Её творчеству свойственны естественность повествования, живой народный язык и высокий исповедальный накал. Представленные повести и рассказы написаны во второй половине ХХ века и живо отображают свое время с его победами и трагедиями. В новом романе «Страстотерпицы» выведены судьбы трёх поколений женщин, чьи буйные натуры подменяют истинную любовь сиюминутными страстями и погоней за собственным иллюзорным счастьем.
Карл Штерн живет в Берлине, ему четырнадцать лет, он хорошо учится, но больше всего любит рисовать и мечтает стать художником-иллюстратором. В последний день учебного года на Карла нападают члены банды «Волчья стая», убежденные нацисты из его школы. На дворе 1934 год. Гитлер уже у власти, и то, что Карл – еврей, теперь становится проблемой. В тот же день на вернисаже в галерее отца Карл встречает Макса Шмелинга, живую легенду бокса, «идеального арийца». Макс предлагает Карлу брать у него уроки бокса…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман Михаила Енотова — это одновременно триллер и эссе, попытка молодого человека найти место в современной истории. Главный герой — обычный современный интеллигент, который работает сценаристом, читает лекции о кино и нещадно тренируется, выковывая из себя воина. В церкви он заводит интересное знакомство и вскоре становится членом опричного братства.
Деньги можно делать не только из воздуха, но и из… В общем, история предприимчивого парня и одной весьма необычной реликвии.
Сибирь издавна манила русских людей не только зверем, рыбой и золотыми россыпями. Тысячи обездоленных людей бежали за Уральский Камень, спасаясь от непосильной боярской кабалы. В 1619 году возник первый русский острог на Енисее, а уже в середине XVII века утлые кочи отважных русских мореходов бороздили просторы Тихого океана. В течение нескольких десятков лет спокойствию русского Приамурья никто не угрожал. Но затем с юга появился опасный враг — маньчжуры. Они завоевали большую часть Китая и Монголию, а затем устремили свой взор на север, туда, где на берегах Амура находились первые русские дальневосточные остроги.
На Собольем озере, расположенном под Оскольчатыми хребтами, живут среди тайги три семьи. Их основное занятие – добыча пушного зверя и рыболовство. Промысел связан с непредсказуемыми опасностями. Доказательством тому служит бесследное исчезновение Ивана Макарова. Дело мужа продолжает его жена Вера по прозванию соболятница. Волею случая на макарьевскую заимку попадает молодая женщина Ирина. Защищая свою честь, она убивает сына «хозяина города», а случайно оказавшийся поблизости охотник Анатолий Давыдов помогает ей скрыться в тайге. Как сложится жизнь Ирины, настигнет ли ее кара «городских братков», ответит ли Анатолий на ее чувства и будет ли раскрыта тайна исчезновения Ивана Макарова? Об этом и о многом другом читатели узнают из книги.
На рубеже XIX и XX веков на краю земель Российской империи, в глухой тайге, притаилась неизвестная служилым чинам, не указанная в казенных бумагах, никому неведомая деревня. Жили здесь люди, сами себе хозяева, без податей, без урядника и без всякой власти. Кто же они: лихие разбойники или беглые каторжники, невольники или искатели свободы? Что заставило их скрываться в глухомани, счастье или горе людское? И захотят ли они променять свою вольницу на опеку губернского чиновника и его помощников?
Отец убивает собственного сына. Так разрешается их многолетняя кровная распря. А вчерашняя барышня-хохотушка становится истовой сектанткой, бестрепетно сжигающей заживо десятки людей. Смертельные враги, затаившись, ждут своего часа… В небольшом сибирском селе Зеленый Дол в тугой неразрывный узел сплелись судьбы разных людей, умеющих безоглядно любить и жестоко ненавидеть.