Замыкающий - [103]
– Всех четырех! – решительно подтвердил Эдуард Аркадьевич. – Красавицы все…
– Да. Я их для форсу выбирал… вначале… Потом влюблялся… а, потом… Да чего уж теперь.
– Все красавицы…
– Все четыре!
– И ведь еврейки все!
– Все четыре!
– Но какие-то бездомовные, а!
– Че теперь? Я их любил, я всех своих баб любил, Эдичка. Я им благодарен. Какая была жизнь! Ты помнишь наши шестидесятые?
– Дуб! Ду-у-б. Да как же! Еще бы! Какие мы были.
– Мы были молодыми, высокими… Да-да, высокими… Мы не только верили, мы строили все это… Ведь это мы построили. – На глазах у него выступили слезы. – Я снимал перекрытие Братской ГЭС, я перекрытие Иркутской БЭС снимал… ЛЭПы… Ты помнишь, как везли рояль для Пахмутовой через перевал? А БАМ… И сейчас кучка этих грязных скотов там. – Он поднял вверх пальцы… – Она, которая все разорила и обгадила… И это единственное, на что они способны… Они нас… совками… Они нас… Я все смотрел, Эдя… Как они избивали демонстрации… А Белый дом!
– Я ничего не видел! Я жил там… там, в Егоркино!
– А, ты всегда был вне всего… Я бы тоже… но… Ты знаешь, эта подлая Бертолетка обобрала меня, как липку. И скрылась. Уж если Бертолетка меня бросила – то дела мои швах…
Он встал, вынул из брюк ключ и подошел к туалету, и тут только Эдуард Аркадьевич заметил замок на двери уборной.
– Вот мое богатство! – Дуб завел его в уборную. Она была оборудована под фотолабораторию. Стоял объектив, лежали стопки бумаги, фотоаппараты, даже камера. В углу у толчка – высокая стопа альбомов. – Моя жизнь, Эдичка. Вот она. Здесь и ты есть. – Он потянулся к альбомам… – Это вот рабочие. Самые интересные – мои. Вот «гидры», это БАМ. Вот – ты помнишь Казакова – это я с ним. Вот я с Евтухом.
– Да, он был нашим знаменем…
– Да… А это я с Лешей Марчуком… Помнишь, «Марчук играет на гитаре…»
– «И море Братское поет…»
– Поет… Поет… Эх, чем была плоха жизнь, Эдичка! Меня все тянет к этим альбомам, все смотрю периоды своей… Вот гляди, вот мы… какие новенькие стоим… Вот твой Гарик, Октябрь… а ты-то – сокол! Вот Лялька твоя… с тобою.
Эдуард Аркадьевич задохнулся:
– Дуб… дай! Дай, Дуб!..
– Только после моей смерти! – внушительно, по слогам ответил друг.
Эдуард Аркадьевич без отрыва смотрел на Ляльку. Они стояли в обнимку. Он – высокий, светлый, с мальчишеской улыбкой, стройный, с красивым, тонким интеллигентным лицом. Лялька держала его за талию, и острая братсковатая ее головенка торчала под его плечом. Он удивился, что она совсем некрасива на снимке, даже не симпатична. В каком-то закатанном трико, с коротковатыми ногами, скорее подросток-пацанка, чем женщина…
– Да, старик, – задумчиво сказал Дуб. – Из нас ты один умел любить. Я женился ради дурацкого престижа. Мне нравилось, что рядом идет красивая баба. Гарик вообще по расчету… Октябрь. – Дуб махнул рукой. – Любил только ты из нас… Буфетчицу с такими ногами… Конечно, ее только любить…
– Ну, Дуб, не ожидал от тебя…
– А че я такого сказал? Я тебе комплимент сказал. У меня нет ни одной любимой женщины… Да, Эдичка… Я, наверное, скоро умру, поэтому и говорю как есть… Лежишь, лежишь ночью, думаешь: вот кого бы ты хотел рядом? А никого бы не хотел… Эдичка, как же так… Хоть бы одна осталась… Все, как сквозь сито… все прошли… – Дуб вздохнул, поднял в знак приветствия банку с водкой и отхлебнул, потом замотал головою. – Сучок продали… сволочи… Я помру, Эдичка! Да, да… Чего там, мы не дети… Я вот иду по улице и думаю: «Я последний раз это вижу». Смотрю на желтые деревья… На солнце и думаю: «Последняя моя осень…» А недавно мать приснилась. Ты помнишь мою мать?
Домой Эдуард Аркадьевич вернулся поздно. Еще на лестнице в подъезде услышал шум в квартире. Открыл ключом – и шум сразу затих. Невестка глянула на него, как на очковую змею, и демонстративно ушла в залу. Внук вышел к нему с разбитой губой.
– Что с тобою? – спросил дед.
– Все в порядке, дед! Ты не волнуйся – я на этом хорошо заработаю.
– Ничтожество! – истерично вскрикнула невестка. – Если всякое ничтожество будет бить моего сына! Я не позволю! Мальчик мой!
Эдуард Аркадьевич впервые услышал ее полный скрежета, громкий голос.
– Это типичное проявление антисемитизма, – спокойно заметила Софья. – Это нельзя так оставлять. Я приму все меры…
Оказалось, что Боб оставил в училище зажигалку. Один из сокурсников ее взял. Боб привел милиционера к этому сокурснику и изъял зажигалку. На следующий день его побили. Боб уже написал заявление, и дело передается в суд.
– Зачем же в суд? – удивился Эдуард Аркадьевич. – Зачем тебе это? Не по-мужски.
– Спокойно, дед, спокойно! Мне нужны бабки. Я заработаю на этом… И весьма прилично.
– Нельзя позволять антисемитские выпады! – заявила Софья, с укором глядя на мужа. – Разве ты не понимаешь?
Невестка билась в тяжелой внутренней истерике. Она побелела, скудное ледяное лицо ее судорожно дергалось. Только Бобби-старший как-то странно и отстраненно молчал. Было видно, что ему не в новость подобные шаги сына и он их не одобряет. Он сидел на стуле – нескладно-полнеющий, так похожий на него своей нерешительностью, и Эдуарду Аркадьевичу захотелось пожать ему руку. Вместо этого он только значительно прикрыл глаза, и ему показалось, что сын его понял. Проходя к своей тумбочке, он подумал, что предприимчивый его внук, вполне возможно, делает на этом бизнес.
Валентина Васильевна Сидоренко родилась и живёт в Иркутске. Её творчеству свойственны естественность повествования, живой народный язык и высокий исповедальный накал. Представленные повести и рассказы написаны во второй половине ХХ века и живо отображают свое время с его победами и трагедиями. В новом романе «Страстотерпицы» выведены судьбы трёх поколений женщин, чьи буйные натуры подменяют истинную любовь сиюминутными страстями и погоней за собственным иллюзорным счастьем.
Место действия новой книги Тимура Пулатова — сегодняшний Узбекистан с его большими и малыми городами, пестрой мозаикой кишлаков, степей, пустынь и моря. Роман «Жизнеописание строптивого бухарца», давший название всей книге, — роман воспитания, рождения и становления человеческого в человеке. Исследуя, жизнь героя, автор показывает процесс становления личности которая ощущает свое глубокое родство со всем вокруг и своим народом, Родиной. В книгу включен также ряд рассказов и короткие повести–притчи: «Второе путешествие Каипа», «Владения» и «Завсегдатай».
Благодаря собственной глупости и неосторожности охотник Блэйк по кличке Доброхот попадает в передрягу и оказывается втянут в противостояние могущественных лесных ведьм и кровожадных оборотней. У тех и других свои виды на "гостя". И те, и другие жаждут использовать его для достижения личных целей. И единственный, в чьих силах помочь охотнику, указав выход из гибельного тупика, - это его собственный Внутренний Голос.
Когда коварный барон Бальдрик задумывал план государственного переворота, намереваясь жениться на юной принцессе Клементине и занять трон её отца, он и помыслить не мог, что у заговора найдётся свидетель, который даст себе зарок предотвратить злодеяние. Однако сможет ли этот таинственный герой сдержать обещание, учитывая, что он... всего лишь бессловесное дерево? (Входит в цикл "Сказки Невидимок")
Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Сибирь издавна манила русских людей не только зверем, рыбой и золотыми россыпями. Тысячи обездоленных людей бежали за Уральский Камень, спасаясь от непосильной боярской кабалы. В 1619 году возник первый русский острог на Енисее, а уже в середине XVII века утлые кочи отважных русских мореходов бороздили просторы Тихого океана. В течение нескольких десятков лет спокойствию русского Приамурья никто не угрожал. Но затем с юга появился опасный враг — маньчжуры. Они завоевали большую часть Китая и Монголию, а затем устремили свой взор на север, туда, где на берегах Амура находились первые русские дальневосточные остроги.
На Собольем озере, расположенном под Оскольчатыми хребтами, живут среди тайги три семьи. Их основное занятие – добыча пушного зверя и рыболовство. Промысел связан с непредсказуемыми опасностями. Доказательством тому служит бесследное исчезновение Ивана Макарова. Дело мужа продолжает его жена Вера по прозванию соболятница. Волею случая на макарьевскую заимку попадает молодая женщина Ирина. Защищая свою честь, она убивает сына «хозяина города», а случайно оказавшийся поблизости охотник Анатолий Давыдов помогает ей скрыться в тайге. Как сложится жизнь Ирины, настигнет ли ее кара «городских братков», ответит ли Анатолий на ее чувства и будет ли раскрыта тайна исчезновения Ивана Макарова? Об этом и о многом другом читатели узнают из книги.
На рубеже XIX и XX веков на краю земель Российской империи, в глухой тайге, притаилась неизвестная служилым чинам, не указанная в казенных бумагах, никому неведомая деревня. Жили здесь люди, сами себе хозяева, без податей, без урядника и без всякой власти. Кто же они: лихие разбойники или беглые каторжники, невольники или искатели свободы? Что заставило их скрываться в глухомани, счастье или горе людское? И захотят ли они променять свою вольницу на опеку губернского чиновника и его помощников?
Отец убивает собственного сына. Так разрешается их многолетняя кровная распря. А вчерашняя барышня-хохотушка становится истовой сектанткой, бестрепетно сжигающей заживо десятки людей. Смертельные враги, затаившись, ждут своего часа… В небольшом сибирском селе Зеленый Дол в тугой неразрывный узел сплелись судьбы разных людей, умеющих безоглядно любить и жестоко ненавидеть.