Замуж за колдуна, или Любовь не предлагать - [46]

– Мне нужен следящий артефакт, – не размениваясь на приветствия, сказал он. – Тот, что показывает не только настоящее местонахождение объекта, но и где он находился в прошлом.

– А под объектом ваша светлость подразумевает… – начал было Торнет.

– Просто дай артефакт, – резко прервал его Грейсток, оставив любопытство подчиненного неудовлетворенным.

Кристофер понимал: если спросит, куда Лорейн сбежала из примерочной магазина, она ничего не ответит, а в следующий раз будет осмотрительнее. Но не пытать же ее, в самом деле. Значит, придется быть начеку и впредь не позволять Ариас от него ускользать.

Лорейн

Все утро меня не покидало ощущение, что Кристофер за завтраком занимался своим излюбленным занятием, а именно, зубы мне заговаривал. Нет, то, что Грейстоки и Ариасы стояли на разных социальных ступенях, это даже хорду было известно. В генеалогическом древе их светлостей отметились и принцы крови, и могущественные колдуны Хальдора, а в роду Ариасов… Да никто не отмечался, кроме пастушек и свинопасов. У нас этого самого древа в принципе не было.

Бабушка тоже была из простых – дочь аптекаря из Инвернейла, в которую мой дед влюбился с первого взгляда, и ему было плевать на всех хальдорских аристократок, вместе взятых. Мама принадлежала к семье обедневшего баронета (некоторые крестьяне и то были более состоятельными), но именно на нее обратил внимание будущий граф Ариас. В общем, выбирая себе спутниц жизни, их сиятельства руководствовались чувствами, а не стремлением возвыситься.

Папа всегда хотел сына, но хрупкое здоровье мамы не позволило им завести второго ребенка. С детства, поначалу даже этого не сознавая, я стремилась заменить лорду Гарольду такого желанного мальчика – наследника рода. Я рано научилась держаться в седле, так же как и плавать. Хотя, помню, до слез боялась нашего озера – вода в нем мне казалась такой холодной и пугающе темной. В пятнадцать лет я уже без труда объезжала лошадь, сама вела хозяйство, часами просиживая за гроссбухами и руководя прислугой. Отцу управление имением было в тягость, а мама большую часть времени проводила в постели. Я старалась оградить ее от лишних волнений и сама по возможности решала проблемы, обращаясь за помощью к графу только в случае крайней необходимости.

Лорд Гарольд не без гордости любил повторять, что я дам фору любому мальчишке, а в будущем и мужчине. Единственный мужчина, перед которым я откровенно робела (не считая своего родителя), был Кристофер Грейсток. Впервые я с ним повстречалась на балу дебютанток, где была одной из кукол, обряженных в белоснежные воздушные платья.

Помню, как поймала его взгляд, когда спускалась по лестнице самой последней из двенадцати юных леди. Меня, Лорейн Ариас, представляли высшему свету Хальдора – тут было из-за чего нервничать, что я и делала, хотя и старалась не показывать своего волнения.

Зацепившись за этот взгляд, внимательный, пронзительный, гипнотический, я уже не могла отвести от Кристофера глаз. Смотрела только на него, нарушая все мыслимые и немыслимые правила приличия. Да и он тоже был хорош – не спешил переключаться на грациозно плывущую передо мной породистую (то есть родовитую) Кэйтлин Листон или на первую красавицу столицы Киану Кингслей. Именно ее в то время прочили в жены Кристоферу.

Наше взаимное переглядывание не осталось незамеченным – зал наполнился приглушенными шепотками, на которые я не обратила внимания. Для меня тогда вообще больше ничего и никого не существовало. Кроме мужчины, не сводившего с меня колдовского взгляда. В котором я тонула, растворялась, пока не пропала окончательно.

После, получив нагоняй от матери (негоже юной леди так пристально пялиться на молодого джентльмена, да еще на глазах всего высшего света!), я получила и кое-что приятное – приглашение от Грейстока на первый танец. За ним последовал второй и третий. Молодой красавец-офицер, совсем недавно вернувшийся из армии, уделял мне все свое внимание, одним лишь жестким взглядом или резкой короткой фразой «эта леди занята» прогоняя других желающих повальсировать со мной по залу.

Уже тогда, с самого первого дня нашего знакомства, он начал проявлять собственнические замашки. Но я не придавала этому значения, попросту их не замечала, витая в облаках и не помня себя от счастья.

Спустя несколько дней Кристофер прислал мне приглашение прогуляться с ним по Уайд-парку в сопровождении моей гувернантки. Потом была конная прогулка, еще спустя неделю пикник у озера и снова бессчетное множество прогулок, встреч на приемах, якобы случайных столкновений в театре и на улицах города. Короткие разговоры, долгие променады и украдкой срываемые с моих губ поцелуи, которых нам обоим было мало.

Я видела в его глазах желание, которое ошибочно принимала за любовь. А любви-то, как оказалось, никогда не существовало. Один лишь банальный расчет – Грейстокам нужны были деньги, вот он и кружил вокруг меня коршуном, дурманя мне голову. В то время я действительно была будто пьяная. От его внимания, от своих чувств к нему. Сильных, ярких, всепоглощающих. Совершенно искренних. На то, чтобы похоронить в себе эту любовь, у меня ушли годы, и я сделаю все, чтобы она не воскресла. Тогда эта боль меня почти уничтожила.