Замуж за императора. Дневники жены Александра III - [97]
30 августа. Четверг.
Такой счастливый в прежние времена, а ныне вдвойне печальный день – остается только подсчитывать потери. Завтракала у Ксении и Сандро, у которого сегодня тоже именины. Пробыла у них до трех пополудни. После чая навестила Тебро, где встретила Марию Раевскую, ее дочь Толстую и молодого Бибикова, кавалергарда. Забавно было наблюдать за расходившимися и разъезжавшимися после тенниса людьми. Домой вернулась в 7 часов. Светила луна, красиво отражаясь в зеркальной поверхности моря. Читала книгу «The hope of the House» [ «Надежда дома» – англ.]. Обедали втроем.
31 августа. Пятница.
В 9 часов пришел Вася, пил со мной кофе. Затем были дочери, с ними и Долг[оруковым] мы поехали к маяку, откуда пешком отправились к Ольге, а потом вернулись домой в экипаже. Жара ужасающая. К завт[раку] была Ольга с мужем. Зина находилась в Ялте. После чая я навестила бедняжку Катю Кл[ейнмихель], но увидеться с нею не удалось, поскольку она чувствует себя очень плохо и сильно ослабла. Я посидела у них в саду с Орбелиани и Машей К. Они рассказывали, что в Петербурге эти канальи убили множество англичан и четырех офицеров – как все это гнусно и возмутительно! Домой возвращалась в 7 часов, было очень жарко. Обедали втроем, так как у Зины разболелась голова и она отправилась спать.
1 сентября. Суббота.
Спала так плохо, что встала только в 8 ½ часа. Невыносимо! Дочери пришли еще до того, как я привела себя в порядок. Провожая Ксению, проехала с нею часть пути. Обратно вернулась пешком вместе с Вяземским. Безветренно, жуткая жара. Завтракали втроем. В 2 часа дня приняла Всеволодского, внука кн[ягини] Кочубей, он по образованию врач, но сейчас вступил в Астраханскую армию. Пробыл у меня час, говорил об очень интересных вещах. Он знает наверняка, что Ники находится в безопасности, – слава и вечное благодарение Господу! Сюда он приехал, чтобы заручиться согласием Олашки[131] возглавить их великое предприятие, – это последняя надежда, и действовать надо немедленно, не теряя времени. Я боюсь, что он на себя это не возьмет, не захочет во что-либо вмешиваться, хотя все это нужно для того, чтобы спасти страну и бед[ного] Н[ики]. Господи, наставь и вдохнови его на это! К огромной радости получила письмо от моего ангела Тюры и ее м[аленькой] Аликс от 27 июля[по] н[овому] ст[илю]. Это ответ на мое письмо, отосланное с нес[частным] Бедикером. Боюсь, она не получила мое длинное послание, отправленное много раньше! Затем я навестила Софи Ф[ерзен], которая была в саду вместе с М[итей] Деном. Потом подошли Лоло с Варенькой и пара новобрачных – Мира Трубецкая и Петр Бобринский. По дороге домой я встретила Стану, ожидавшую свою дочь Елену Тышкевич. Дома у них все замечательно устроено, только больно уж жарко. Николашу я тоже видела. Домой вернулась в 7 часов вечера, обедали вчетвером, затем неожиданно пришла Ксения, чем меня очень порадовала. Выдалась прекрасная, теплая лунная ночь, мы немного погуляли в саду.
2 сентября. Воскресенье.
Была в церкви, очень жарко. Воскресный завтрак. Гости оставались до трех часов. К чаю были Шиловы, затем я отвезла их домой, а потом навестила бед[няжку] г-жу Сомову. Она была так трогательна и все повторяла: «Mais comme s’est aimable («Но как это любезно!» – франц.). В прошлом году у нее случился удар, после чего она не могла говорить, но сейчас ей, к счастью, лучше. Потом подошли также дочь Вера и ее отец. Я осмотрела комнаты, совершенно пустые и оставляющие ужасное впечатление. Зато из окон открывается великолепный вид в обе стороны – на море и Ай-Петри. Обедали вчетвером.
3 сентября. Понедельник.
Дочери пили со мной кофе. Потом мы с Ксенией и Долгоруковым поехали смотреть фруктовый сад, где нас ожидало великолепное зрелище – масса фруктов: сливы, персики, груши и яблоки. Ксения осталась на завт[рак] вместе с Софией Дм[итриевной] и Шателеном, который завтра едет в Одессу и Киев, а также Кривошеиным, рассказывавшим о своем аресте в Москве в авг[усте] и о том, как ему, к счастью, удалось выбраться из этой истории. В 2 ½ часа пополудни я приняла г-жу Иваненко, ур[ожденную] Каткову, даму весьма приятную. После чая я снова побывала у Кати Кл[ейнмихель], которая, слава Богу, чувствует себя лучше. Возвращалась домой прекрасным лунным вечером. Обедали втроем.
4 сентября. Вторник.
Ксения отправилась в Ялту, так что я все утро провела в одиночестве. Погуляла немножко в саду. Завтракали у меня Апрак[сина], а также Ольга, Кул[иковский], Зина и Вяземский. Да, забыла, что в 10 ½ утра у меня была Дилка Вас[ильчикова] 14 и рассказывала avec volubilite (взахлеб – франц.) о своем пребывании в Петербурге и Москве. Она три дня пробыла в тюрьме вместе с женой Миши [Брасовой Н. С.], которая провела там более трех недель. С ужасом вспоминала свою поездку из Москвы в Киев. Мы пили чай с Апрак[синой], когда приехали Юсупов и Шипов, я пригласила их к столу. Завтра ведь праздник кавалергардов, который ныне отмечать больше нельзя! Он [Юсупов] привез прекрасные персики из своего сада. В 6 часов вечера я была на панихиде в кореизской церкви – так грустно. Из кавалергардов присутствовали только Юсуп[ов], Шипов, Орбелиани, Андрюша, Павлик Ферзен и Бибиков. Обедала у меня Ксения. Зину навестила г-жа Картавцева, которая заночевала здесь. Я имела с нею недолгую встречу перед обедом. Наконец-то получила письмо от Кати Оз[еровой], ее ответ на мое длинное послание.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
«… невозможно было представить себе более милого лица, на котором выражались бы в такой степени кротость, доброта и снисходительность. Она очень стройна, с прозрачным цветом лица, и в глазах тот необыкновенный блеск, который поэты и влюблённые называют небесным, но который внушает опасение врачам»(Фридрих Гагерн об Ольге Николаевне)Фрейлины недоумевали: «Как, в девятнадцать лет все еще не замужем?». Претендентов на руку принцессы было немало, но сердце ее тосковало по любви. Император разрешил любимой дочери следовать зову сердца, но лишь в 1846 году, пережив несколько любовных драм, чуть-чуть не пошатнувших благоденствие царской семьи, в Палермо, двадцатичетырехлетняя принцесса повстречала Карла Вюртембергского и согласилась стать его женой.Накануне свадьбы Император пожелал дочери: «Будь Карлу тем же, чем все эти годы была для меня твоя мама».