Замуж за императора. Дневники жены Александра III - [85]

12/25 ноября. Воскресенье.

Все отправились в церковь, а мне приходится сидеть дома. Апрак[сина] простужена, не выходит, она живет в той же комнате, где раньше располагались Ольга и Кук[ушкин]. К чаю все собрались у меня, после чего мы играли в хальму и долго беседовали. Каждый вечер у меня бывает Шервашидзе.

13/26 ноября. Понедельник.

Утро прошло как всегда. Были дети. Затем я завтракала с Зиной, Шервашидзе и Долгоруковым, после чего меня навестила Ирина, весьма встревоженная тем, что Феликс до сих пор не приехал, хотя его прибытия ожидали еще вчера вечером. По ее словам, Зинаида Ю[супова] страшно переживает по этому поводу, нервы у нее в жутком состоянии. Я время от времени, когда выдается редкая возможность, пишу Аликс, Тюре и Вальдемару, но никаких весточек ни от кого не получаю – как это угнетает меня, это просто-напросто настоящее испытание.

14/27 ноября. Вторник.

День моего рождения по старому стилю, который ни мне не в удовольствие и никому другому не в радость. В 12 часов в моей комнате отслужили благодарственный молебен, на который собрались все родственники, в том числе и Ирина с Феликсом – он наконец-то приехал сегодня ночью. Так страшно было слышать его рассказ о событиях в Петербурге. В особенности о том, как жестоко обошлись с несчастными юнкерами, им выкалывали глаза, у них отрезали носы и уши, после чего топили их в реке. Нет, это просто невероятно и неслыханно. Германцы действуют в открытую, пленные офицеры имеют полную свободу передвижения, повсюду сплошь предатели и шпионы. Представители военных при Ставке в письменной форме направили против этого протест, равно как и Военный комитет выступил против снятия Духонина и не признал этого прапорщика Крыленко в качестве Верховного главнокомандующего, чье назначение было верхом безумия. Несчастный народ не понимает, что страну уже предали и она находится в руках врагов! Как все это ужасно! У нас был праздничный завтрак (до того, как мы все это узнали) внизу, в зале, с прекрасной закуской – вероятно, в последний раз, поскольку нам все больше и больше приходится себя ограничивать. Все были веселы и находились в превосходном настроении. Тепло – 12 гр[адусов], поэтому я ненадолго выходила в сад. Ксения получила письма от Николая и Миши, которые привез с собой Феликс. Бедный Миша все еще находится в Петербурге, надеется, что ему удастся уехать за границу. Боже, помоги ему в этом! В остальном день прошел как всегда. К чаю была вся семья, к обеду – кое-кто из внуков, вечером – Шервашидзе.

15/28 ноября.

Утро прошло как обычно, дети навестили меня. После завтрака мы с Ксенией, Сандро, Ириной, к[нязем] Шервашидзе и Долгоруковым посетили розарий, где так замечательно. 13 гр[адусов] т[епла]. Никита и Соф[ия] Дм[итриевна] были у зубного врача Кострицкого, который только что возвратился из Тобольска и рассказывал о своих впечатлениях, о том, как красиво и достойно мой любимый бедный Ники и все семейство ведут себя, находясь в таком плачевном положении. Условия у них не самые плохие, и живут они довольно сносно. Часть своих вещей, посланных из Царского, они получили, но кое-что по дороге украли. Бедняжка Алики сильно страдала от зубной боли и воспаления лицевого нерва. Он находит, что м[аленькая] Анастасия очень выросла. К счастью, комиссар Панкратов и комендант относятся к ним вроде бы хорошо и терпимо, что, впрочем, утешает лишь в малой степени, а в остальном даже думать о том, какое жалкое существование они там влачат, жутко и страшно!

16/29 ноября. Четверг.

До полудня меня, как всегда, навестили все дети. Завтракали со мной к[нязь] Шервашидзе и Зина, после чего мы все вместе посидели на солнышке перед домом – 11 гр[адусов] т[епла]. Потом к хозяйственной постройке подошли Ксения и Соф[ия] Дм[итриевна], где они встретились с Орбелиани, которую давно не видели. Наш комиссар принял представителей из Севастополя, однако встреча происходила в полной тайне. Нам только сказали, что в Севастополе антибольшевистские настроения. Эти слухи распространяются для оправдания возможного нового кровопролития. К чаю, как обычно, были все дети, в остальное время находилась наедине с самою собой – персоной, надо признать, весьма занудной. Некоторые из мальчиков обедали у меня и, как обычно, страшно пикировались с казаками [Яшиком и Поляковым]. В 9 часов вечера всегда появляется мой милый Шервашидзе и остается почти до 11.

17/30 ноября. Пятница.

Замечательная погода – 15 гр[адусов], и я вместе с Ксенией и Ольгой выходила на воздух. К завтраку были Ксения, Шервашидзе и Долгоруков, делились своими впечатлениями. Я наконец-то получила письмо от моего любимого Ники из Тобольска, такое красивое и трогательное, что я едва не разрыдалась. Оно пришло почтой, это просто непостижимо. В адресе вычеркнуты все титулы, зато добавлено – «Романо-вой». Тем самым они, по-видимому, надеются нанести мне оскорбление. Нас они по возможности унижают во всем. Ну и пусть, меня это не волнует, лишь бы письма приходили. Снова был с визитом ушной врач Мерьямсон, который привез газеты. Англичане одержали большую победу при Камбре и заняли Иерусалим. Такие вот крупные события происходят в мире, но проходят мимо нас стороной, словно бы нам они безразличны.