Замуж за императора. Дневники жены Александра III - [86]
18 ноября/1 декабря. Суббота.
Ксения и Ольга побыли у меня. Завтракала с Зиной и Шервашидзе, он, как обычно, весел и приободрил меня. Оставшуюся часть дня провела дома, как всегда, пребывая в состоянии черной меланхолии. Сегодня день рождения моей любимой Аликс!
19 ноября/2 декабря. Воскресенье.
Ольга и милый Тихон навестили меня перед обедней – сегодня ведь воскресенье. Он растет хорошо и получает удовольствие, когда [мои] казаки носят его на руках. После завтрака мы сперва посидели перед домом, а потом вместе с Ксенией, Апрак[синой] и Долгоруковым отправились в розарий, где пробыли долго. Потом все дети собрались у меня к чаю и читали газеты. В мире происходит что-то невероятное. Нынче эти негодяи собираются заключить сепаратный мир с Германией и отослали ноту союзникам с требованием дать на нее ответ 6/19 дек[абря]. Троцкий, Крыленко и Кº отрицают полномочия генерала Духонина, хотя армия стоит за него и до сих пор не признала господина Крыленко [в должности главнокомандующего]. Полнейший хаос, просто возмутительно, как можно было допустить подобную ситуацию?! Все ведь поставлено с ног на голову.
20 ноября/3 декабря. Понедельник.
Утром, как обычно, меня навестили дорогие мои дети и внуки. Завтракала с к[нязем] Шервашидзе и Долгоруковым, после чего погуляла с ними и детьми в саду. Погода теплая, но какая-то мрачная, что соответствует состоянию моей души. Рассказы о происходящем отнюдь не способствуют его улучшению. Все перевернуто вверх дном, а Троцкий и Ленин направо и налево раздают ультиматумы союзникам, так что я решительно отказываюсь что-либо понимать.
21 ноября/4 декабря. Вторник.
Все по-прежнему. В Ялте, по-видимому, беспорядки: Никита и Соф[ия] Дм[итриевна] собирались к зубному врачу, но он попросил их повременить с визитом, сославшись на желание комиссара Вершинина. Учитель Ал[ександр] Анд[реевич] прибыл к уроку, но его внезапно отослали обратно. Сандро [в. кн. Александр Михайлович] ничего не смог добиться у Вершинина, никаких объяснений случившемуся не последовало – вот в таких замечательных обстоятельствах мы существуем. Долгоруков был в Мисхоре, но, к счастью, сумел приехать к нам. Вечером неожиданно прибыла секретная комиссия из Севастополя, водители рассказывали, что речь шла о Жоржелиани, его собирались арестовать, а теперь вот вызвали в Севастополь. Все настолько неясно и непонятно. Наш комиссар весь день пробыл в Дюльбере на заседании какой-то комиссии – полная чепуха!
Малый Ливадийский дворец. Фотография сделана ранее 1917 г.
Ливадийский дворец – бывшая южная резиденция российских императоров, расположенная на берегу Черного моря в поселке Ливадия в Ялтинском регионе Крыма в 3 км от Ялты. После свержения большевиками Временного правительства на территории Ливадийского дворца располагались органы министерства земледелия. 30 апреля 1918 года в Ливадию вступили германские войска, сразу же приступившие к разграблению дворца. В ноябре того же года при поддержке союзников ее заняли белогвардейцы.
22 ноября/3 декабря. Среда.
39-й день рождения моего любимого Миши, а я не имею о нем никаких известий! Мы, правда, послали ему телеграмму. Ужасно холодно и неуютно, чувствую себя все так же прескверно, нахожусь в состоянии черной меланхолии. Жоржелиани вернулся, но его никто не видел. Ксения и Шервашидзе завтракали у меня, после чего он читал нам газеты – сплошь путаные известия. Долгоруков был в Ялте, затем заехал ко мне. В остальном день прошел как всегда, без каких-либо изменений.
23 ноября/6 декабря. Четверг.
Вся эта история с Жоржелиани закончилась en queue de poission (ничем – франц.), он остался на своем посту. Вместе с Ксенией я прошла в Свитский дом, где посидела на балконе на солнышке, в тени было всего 2 гр[адуса].
1918
6 июня. Среда.
Как всегда, встала рано. Ольга пила у меня кофе. Вместе с нею вышли в сад. Затем отправились навестить Вяземского, но его дома не оказалось, а жена была еще не одета. Пока Ольга ходила за ним, мы немного посидели на балконе. Увидев меня, она [Вяземская] очень смутилась и попросила прощения за то, что не успела привести себя в порядок. Мы беседовали с нею, пока не появился взволнованный нашим приходом Вяземский. Жена его производит впечатление весьма скромного человека и не пытается навязывать себя. Я была очень довольна, что сразу познакомилась с нею, ведь бедняжка никак не ожидала нашего визита. Затем я отправилась домой завтракать. Очень жарко – 19 гр[адусов] в т[ени]. В 4 часа пополудни навестила Ксению, ей нездоровится, и я опять застала ее лежащей на диване. Оттуда отправилась в Дюльбер. Так странно было вновь оказаться там. Осмотрела свои комнаты – пусто и уныло. Во всем доме полный беспорядок. Обедала с Зиной и Никитой, который передал мне замечательное письмо от моей любимой Тюры – радость неописуемая.
7 июня. Четверг.
Густой туман. Ольга пила со мной какао, потом я села за письмо Тюре. В 11 утра часов пришел несчастный Ваня, Мещ[ерский]. У него страшное горе – он потерял сына, которого эти подонки убили в Ялте и выбросили труп в море! Тело еще не найдено. Он остался на завт[рак]. Кроме него были Шипов с женой и трое моих [бывших придворных]. Затем поехала навестить Ксению, пила у нее чай, она чувствует себя получше. Потом спустилась вниз погулять на солнышке. Подошел Васси [Вася], мы посидели с ним на скамейке. У бе[дняги] Орбелиани случился приступ. Он принимал ванну, как вдруг у него перехватило дыхание, появились жуткие боли. Все это продолжалось ¾ часа, после чего он совершил весьма неосторожный поступок, отправившись пешком к м-м Гужон. Обедали a quatre.
