Замуж за императора. Дневники жены Александра III - [81]
18 сентября. Понедельник.
Соня Ден получила письмо от маленькой Ольги из Тобольска о том, как они, бедняжки, там живут. Все они, слава Богу, здоровы, с продуктами у них лучше, чем в последнее время в Царском. Ксения навестила Ирину, которая тоже хворала. Пауль телег[рафировал] ей, что его освободили из-под ареста по прошествии 23 дней, и справлялся о моем здоровье. Чувствую себя не просто плохо, все меня раздражает, делать ничего не могу.
19 сентября. Вторник.
Был д-р Мерьямсон, нашел, что с ухом у меня лучше, больше ничего нового.
20 сентября. Среда.
Долгоруков и Фогель беседовали с комиссаром [Вершининым] целых два часа. Он сам много лет провел в Сибири, купа был сослан за свои красные идеи, теперь, разумеется, ему разрешили вернуться, и мы, стало быть, находимся под его надзором. Они не составили о нем никакого впечатления, ни плохого, ни хорошего.
21 сентября. [Четверг.]
Милая моя Ольга была с беби в церкви, после чего они навестили меня. Беби игрался на моей постели – очень милый. Говорят, комиссар надеется на скорое улучшение условий нашей жизни, дескать нын[ешнее] правительство прекрасно понимает, что все это show (представление – англ.) для публики, с которой надо считаться, и что все постепенно наладится, – все тот же вздор, который мы уже столько раз слышали за эти многие месяцы. Ходят, к сожалению, слухи о том, что дела в моем любимом Кав[алергардском] полку якобы обстоят совсем плохо. Солдаты хотели арестовать офицеров, чего, правда, не случилось. Те подали в отставку и пожелали распустить полк, но ни то, ни другое предложение не было принято. Многих офицеров прогнали.
22 сентября. Пятница.
Ксения получила телег[рамму] от Миши из Гатчины. Он сообщает, что пошел на поправку. Ведь одно время у него опять появились те же боли, от которых он страдал раньше, – все это наверняка от нервов. Был д-р Михайлов, нашел, что состояние здоровья у меня лучше, тем не менее все еще прослушиваются хрипы в легких. После того как недавно я просила его больше не утруждать себя визитами к нам, поскольку он никогда не приходит, когда за ним посылают, мы заключили мир. Я посидела немножко на солнышке на моем балконе.
23 сентября. Суббота.
Сегодня Ирине разрешили съездить в Ялту, а Апрак[синой] – в Симеиз – величайшая милость. Долгоруков едет в Петербург, поскольку мы все же надеемся, что дорогой наш Шервашидзе будет здесь в начале октября. Дни мои проходят все в том же монотонном ритме.
24 сентября. Воскресенье.
Ольга получила письма от маленькой Ольги и Татьяны, которые описывают свою жизнь в Тобольске. Все, что с ними происходит, страшно, грустно и возмутительно. У нас выдалась возможность передать письма в Петербург с дворецким Ксении, который уехал сегодня.
25 сентября. Понедельник.
Бастуют железнодорожники, и Катя Клейн[михель] не смогла покинуть свое поместье и приехать сюда. Я по-прежнему встаю поздно, так как каждое утро милая Т[атьяна] Андр[еевна] делает мне массаж в постели. Соня навестила меня, а Ксении разрешили повидать свою дочь, которая не встает, у нее кашель.
26 сентября. Вторник.
Все так же ощущаю упадок сил, страшно ослабла. Единственное развлечение – визиты доктора Мерьямсона, который всегда приходит с какими-нибудь новостями. Он принес газету «Русское слово», так что все немедленно собрались у меня. Там пишут о необходимости создания коалиционного правительства, хотя все нездоровые элементы, архилевые большевики и бомбисты выступают против.
27 сентября. Среда.
Дни похожи один на другой. По утрам приходят пожелать доброго утра все внуки и внучки. Я встаю только после завтрака, потом сижу в одной из гостиных. Ксения рассказывала, что Фогель видел в Ялте л[ейтенанта] Стомеца, он командует подводной лодкой, говорит, что из всех офицеров Гвардейского эк[ипажа] остались только двое – Лялин и еще один. Он говорит также, что в одном из английских портов матросы списали на берег всех офицеров «Варяга». День прошел как всегда.
28 сентября. Четверг.
Погода стояла прекрасная, теплая, и я посидела на моем балконе. Ксения ездила в Ялту к зубному врачу Кострицкому. Ему разрешили выехать в Тобольск к моему бедному Ники. Поляков выписался из больницы, тем не менее вид у него ужасно бледный и изможденный, он очень ослаб.
29 сентября. Пятница.
17 гр[адусов] тепла, так что я смогла подольше побыть на своем балконе. Зубной врач Кострицкий навестил меня, попрощался перед своим отъездом в Тобольск. Он произвел очень хорошее впечатление и растрогал меня своей безмерной преданностью Ники, которого обожает. Я так расчувствовалась после беседы с ним!
30 сентября. Суббота.
Был Поляков, простился со мной, его семья уезжает домой. Он растрогал меня, сказав, с какими теплыми чувствами относился ко мне и к своей службе. Такое было вдвойне приятно услышать в наше горестное время, когда души у всех извращены и наполнены ненавистью. День выдался обычный, как и все в последнее время. Соня Д[ен] была к чаю. 17 гр[адусов] т[епла], 33 – на солнце.
1 октября. Воскресенье.
Вера Орбелиани нанесла мне продолжительный визит. У меня снова насморк, что не настраивает на веселый лад.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Тише!.. С молитвой склоняем колени...Пред вами героя родимого прах...С безмолвной улыбкой на мертвых устахОн полон нездешних, святых сновидений...И Каппеля имя, и подвиг без меры,Средь славных героев вовек не умрет...Склони же колени пред символом веры,И встать же за Отчизну Родимый Народ...Александр Котомкин-Савинский.
Аннотация издательства: Сорок пять лет жизни отдал автор службе в рядах Советских Вооруженных Сил. На его глазах и при его непосредственном участии росли и крепли кадры командного состава советской артиллерии, создавалось новое артиллерийское вооружение и боевая техника, развивалась тактика этого могучего рода войск. В годы Великой Отечественной войны Главный маршал артиллерии Николай Николаевич Воронов занимал должности командующего артиллерией Красной Армии и командующего ПВО страны. Одновременно его посылали представителем Ставки на многие фронты.
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«… невозможно было представить себе более милого лица, на котором выражались бы в такой степени кротость, доброта и снисходительность. Она очень стройна, с прозрачным цветом лица, и в глазах тот необыкновенный блеск, который поэты и влюблённые называют небесным, но который внушает опасение врачам»(Фридрих Гагерн об Ольге Николаевне)Фрейлины недоумевали: «Как, в девятнадцать лет все еще не замужем?». Претендентов на руку принцессы было немало, но сердце ее тосковало по любви. Император разрешил любимой дочери следовать зову сердца, но лишь в 1846 году, пережив несколько любовных драм, чуть-чуть не пошатнувших благоденствие царской семьи, в Палермо, двадцатичетырехлетняя принцесса повстречала Карла Вюртембергского и согласилась стать его женой.Накануне свадьбы Император пожелал дочери: «Будь Карлу тем же, чем все эти годы была для меня твоя мама».