Замуж за императора. Дневники жены Александра III - [113]
23 декабря. Воскресенье.
Ксения и Ольга были к завтраку. Ксения сказала, что Ольга едет сразу же после Рождества, чем совершенно выбила меня из колеи. Какой вздор! Я-то надеялась, что отъезд отложен до первого. У меня тут же разболелась голова и не проходила весь день. В 4 часа пополудни пришла Соня Д[ен], она так же, как и я, возмущена этим. Остаток этого беспросветного дня прошел как всегда. Феодор навестил меня в первый раз после болезни. Был очень трогателен.
24 декабря. Понедельник.
Ростислав и Вася пришли, когда еще не было 10, до 12 наряжали елку у меня в комнате. К завтраку была Апрак[сина]. Весь день пребывала в меланхолии и чувствовала себя неважно. В 4 часа дня к рождественскому чаю пришли Ольга, ее муж, Тихон и Ксения с Дмитрием. Мне нечего было подарить им, Ксения же, напротив, преподнесла мне изящный кофейник и писчую бумагу. Уже второе Рождество мы встречаем здесь! Читала l`abbe Constantin (аббата Константина – франц.). Зина обедала у меня, но после службы в церкви в Ай-Тодоре так устала, что еще до 10 часов вечера ушла спать.
25 декабря. Вторник.
Рождество. Все, как всегда. Ненадолго заходили Ольга с Тихоном. Потом она вернулась к завт[раку], на котором была и Ксения. Дмитрий навестил меня вместе с Ростиславом. После завт[рака] пришла Ольга Орлова, затем – Ирина, с которой мы так долго не виделись. Она опять страшно похудела, я получила от нее в подарок небольшую очаровательную картину. На минутку заглянул Малама. К чаю была Апраксина, к обеду – Зина.
26 декабря. Среда.
Ольга застала меня за кофе и сообщила, что они едут в пятницу. Идея сумасбродная, но с этим упрямцем [Куликовским Н. А.] ничего нельзя поделать. Бед[няжка] Ольга находится меж двух огней, так что грешно с ней говорить об этом. Я уж было собралась пойти к ним, но все же решила не ходить, все равно разговорами ничему не поможешь. В 10 ½ часа вместе с Ксенией приехала Софи Ф[ерзен]. Была очень мила, наверное, по моему виду догадалась, что я убита горем, сочувствовала. К завт[раку] была Соня Д[ен], такая участливая и трогательная. Потом приехала Ольга, чтобы отвезти ее обратно вместе с доктором Ст. Ст. [возможно, сокращение имени Степана Степановича]. Затем появился Малама. Он ассистирует доктору Мерьямсону, который приехал только в 4 часа пополудни. Малама показал мне новый пасьянс. Грустный, беспросветный день, хотя на улице вовсю светило солнце. Шателены навестили меня в 6 часов вечера.
27 декабря. Четверг.
Чувствую, что я больше возмущена, чем подавлена предстоящей тяжелой разлукой. Каким же надо быть жестоким, чтобы причинить мне страшную боль. Ольга и Ксения были к завтраку, я даже не могла говорить – такой несчастной себя ощущала. Да и к тому же еще от всего этого постоянно болит голова. Милый малыш Тихон с нежно-розовыми щечками навестил меня после завтрака. Чай у меня пила Лоло, которая среди прочего рассказывала о своем визите к не[счастным] Пантелеевым, и муж [Пантелеев] передал мне через нее, что они получили достоверные сведения об убийстве их любимого сына [Пантелеев Андрей Андреевич]! Бедные родители, не могу даже описать, как я им сочувствую! Огорчаюсь несчастьями других и не решаюсь думать о своих собственных. Обедала у меня Зина.
28 декабря. Пятница.
Слава Богу, судоходное сообщение прервано, так что уехать они не могут, но и ожидание – тоже пытка. Как всегда, были дочери. Погода замечательная, и мне захотелось прогуляться. Мы с Ксенией выехали в закрытом экипаже к тому месту, где начинается дорога на Ай-Тодор. Вышли, чтобы погреться на солнышке. Погода изумительная, будто весна наступила – истинное наслаждение для меня, тем более что я столько недель просидела взаперти в своей комнате. К[сения] и О[льга] завт[ракали] у меня, после чего остаток дня я провела в одиночестве, писала бед[няжке] г-же Пантелеевой. Ни о чем другом думать не могу, кроме как об их тяжком горе! К чаю и обеду была Зина. Потом я с удовольствием приняла ванну.
29 декабря. Суббота.
Впервые за долгое время чувствую себя действительно лучше. Мигрень прошла, и голову не давит, что было просто невыносимо. Завтракала у меня Ольга, после чего прибыли двое английских офицеров, доставили дорогую для меня телегр[амму] от любимой Аликс и массу газет, а вот писем не оказалось. Мы с Ольгой долго беседовали с ними. Они говорят, что сюда для поддержания порядка прибыло большое количество французских солдат. К чаю была Апрак[сина]. Зина, как обычно, обедала со мною.
30 декабря. Воскресенье.
Темно и холодно, с утра всего лишь 3 гр[адуса]. Не могла выйти из дому. Писала м[аленькой] Ольге, получила письмо от л[ейтенанта] Колдинга де Шабера из Новороссийска. Он очень интересно описывает бои, в которых участвовал и получил ранение в ногу. Приняла Грамотина, который вместе с Булыгиным отправляется на поиски моего Н[ики] или сведений о нем, – весьма трогательно, но так опасно для тех и других. Ут[ром] пришла Ксения, осталась на завт[рак]. Ольга была с сыном в церкви, где Тихон причастился. Встретилась с бед[няжкой] м-м Гужон в первый раз после того, как на нее обрушилось несчастье. Зина была к чаю и обеду.
В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
«… невозможно было представить себе более милого лица, на котором выражались бы в такой степени кротость, доброта и снисходительность. Она очень стройна, с прозрачным цветом лица, и в глазах тот необыкновенный блеск, который поэты и влюблённые называют небесным, но который внушает опасение врачам»(Фридрих Гагерн об Ольге Николаевне)Фрейлины недоумевали: «Как, в девятнадцать лет все еще не замужем?». Претендентов на руку принцессы было немало, но сердце ее тосковало по любви. Император разрешил любимой дочери следовать зову сердца, но лишь в 1846 году, пережив несколько любовных драм, чуть-чуть не пошатнувших благоденствие царской семьи, в Палермо, двадцатичетырехлетняя принцесса повстречала Карла Вюртембергского и согласилась стать его женой.Накануне свадьбы Император пожелал дочери: «Будь Карлу тем же, чем все эти годы была для меня твоя мама».