Замуж за императора. Дневники жены Александра III - [106]

25 октября. Четверг.

Поднялась рано, пришла Ольга, затем – Ксения вместе с Софи Ф[ерзен]. Я приняла бедного Алекса Гендрикова, который безуспешно пытался разыскать свою сестру в Сибири. Как все это печально. Он очень славный и трогательный человек, но какой ужас ему пришлось пережить, ведь его засадили в дом для умалишенных. Потом мы с Ксенией и Софи поехали к маяку, навестили хозяев дома, понаслаждались чудесным видом. Погода, к счастью, опять замечательная, правда, стало прохладнее. Все они были потом к завтраку. Малышу Тихону, слава Богу, лучше. Навестила Катю Кл[ейнмихель], где встретила офицера Терешникова из новой охраны. Она, так же как и Маша Г[ончарова], очень рада, что они [офицеры] живут у нее. Обедала и провела вечер с Зиной.

26 октября. Пятница.

Была Ольга, потом я навестила Вяземского, который по-прежнему страдает от болей. Затем побывала у Тихона, он, слава Богу, опять повеселел. После этого поехала в Ай-Тодор, сегодня именины Дмитрия и Орбелиани. В Австрии творятся страшные дела[136], там все вверх дном, империя распадается. Говорят, австрийцы покинули Одессу, где их заменили немцы. После завтрака пришли Соня и Сережа Шер[еметев], он приехал с Кавказа, выглядит ужасно. Она так рада встретиться с ним снова в первый раз за такое долгое время. Было довольно прохладно, дул противный ветер, так что я потом больше не выходила. Чай пила в одиночестве в своей комнате. Обедали втроем.

27 октября. Суббота.

Все, как обычно, погода прекрасная, были дочери. Вместе с Ксенией прошлись по солнышку к Вяземскому, у которого по-прежнему болит спина, долго сидели на солнце у них на балконе, после того как осмотрели комнаты наверху. Оттуда отправились к Ольге. К завтраку были она с мужем, а также Соня и Сережа Шер[еметев], которых я потом отвезла домой. Навестила Катю Кл[ейнмихель], где застала Казнакова, передавшего мне письмо от Мисси и еще одно, которое снова нарушило мой покой и доставило мне новые мучения. Ксения тоже была там. Затем читала до обеда, трапезничали втроем – был еще Долгоруков.

28 октября. Воскресенье.

Приснилось даже, будто мы все уже на борту судна, увозящего нас отсюда. Ксения пришла еще до службы в церкви и успокоила меня, рассказав, что Николаша и С[тана] разделяют мою точку зрения. Разумеется, я весьма тронута и добрыми намерениями Каз[накова] и тем интересом, что проявляет Мисси, но сейчас, в момент, когда мы находимся на пороге перемирия, которое приведет к большим изменениям, в этом нет необходимости. Было довольно холодно, всего 9 гр[адусов] в т[ени], да еще дул противный ветер. Воскресный завт[рак] состоялся у меня. Ксения пробыла у меня до трех, затем я зашла сначала к Вяземским, а потом – к Ольге, которая не совсем здорова. К чаю были Лоло с Варенькой, после чего я читала. Долг[оруков] принес хорошие известия и – самое главное – достоверные сведения о том, что мой бед[ный] любимый Н[ики] – вечное благодарение Господу – находится в безопасности. Кроме того, немцы после моего отказа покинуть Кр[ым] заявили, что останутся охранять нас здесь до прихода со[юзников], стало быть, план Каз[накова], к моему облегчению, отпадает сам собой. К обеду была одна Зина.

29 октября. Понедельник.

Очень холодно, шторм не утихает. Были дочери, из дому я не выходила, поскольку нам с Ксенией предстояло написать письмо Мисси. Я ее сердечно поблагодарила, но от предложения отказалась. Пришел Казн[аков], я передала ему письмо и пересказала его содержание. Они с Ксенией остались на завт[рак], трапезничали вчетвером – была еще Зина. Апрак[сина] телеф[онировала], что у нее находится Маруся, и я сразу же послала за ней экипаж, а сама вышла на минутку в сад на солнышко, где было прекрасно. Когда я вернулась, Маруся уже приехала, она очень мила, правда, сильно изменилась. В прошлом году ей пришлось пережить страшные времена в Новочер[касске]. Муж ее совсем лишился рассудка и несколько раз пытался убить ее и себя. Она молода и интересна. Потом прибыла Зинаида Юсуп[ова], мы пили чай, после чего Маруся уехала, а Зинаида пробыла у меня до пяти. Затем я закончила письма к Аликс и Вальдемару, которые отошлю с фр[екен] Ларсен, уезжающей завтра. Михень вместе с сыновьями удалось перебраться в Анапу, она очень изменилась и исхудала, бедняжка, у одного из сыновей желтуха. Вроде бы они собираются в Екатеринодар. Обедали втроем – был еще Долг[оруков]. Под давлением социалистов В[ильгельм] отрекся от своего имени и от имени сына от трона. Пока что Эберт стал социал-де[мократическим] р[ейхсканцлером].

30 октября. Вторник.

Ветер с таким невыносимым грохотом бил в мое окно, что я не смогла заснуть. Пришла Ксения, и мы вместе с нею отправились к Вяземскому, которому лучше. Затем навестили Ольгу, Тихон очень мил. Утром было всего лишь 3 гр[адуса], потом потеплело, правда, дует холодный противный ветер. Пароход на Одессу не ушел. Ксения осталась на завт[рак], на котором были пятеро ее сыновей. Феод[ор] и Ольга с К[укушкиным] отсутствовали. Навестила Апрак[сину], у нее простуда, но теперь ей лучше. Маруся находилась в Севастополе. Домой я вернулась к чаю. Читала. К обеду была одна Зина. С сегодняшнего дня перемирие на неимоверно тяжелых для нем[цев] условиях.