Замуж за хорошего человека - [3]

— Вот тебе на! — Поля притворно удивилась, хотя ей радостно и весело стало от Колькиного признания. — В городе и скучно?

— Скучно, — подтвердил Колька.

— А ты бы девушку нашел, — обронила Поля, внимательно разглядывая носки своих валенок. — С нею бы в театр ходил, кино…

— Так я приду? — Колька затоптал окурок.

— Нет, Коля, не приходи! — неожиданно резко ответила Полина и быстро пошла к дому…

А Колька приходил. Каждый вечер. Это она узнавала по мундштукам выкуренных папирос у ее палисадника. За вечер — шесть папирос. И она решилась: отнесли с Василием заявление в сельсовет.

III

Свадьбу гуляли 9 мая. Вынесли во двор столы и скамейки, расставили буквой Т, набросали кругом зеленых березовых веток, и — застолье готово. Время для свадьбы неподходящее — посевная, но делать нечего, как заявила Нюрка-Колокольчик: приспичило. Молодые, вернувшись из сельсовета, тут же были усажены за стол, тетка Татьяна торопливо всплакнула, водку разлили и выпили. Все делалось как-то поспешно, без удали и размаха, словно не свадьбу гуляли, а какую-то не очень веселую обязанность исполняли. Уже после второй включили радиолу, хотя желающих танцевать и не обнаружилось. Однако постепенно водка и хорошая закуска взяли свое: мужики загомонили, зачадили папиросами, подружки Полины все чаще стали всхохатывать, кстати и некстати выкрикивая «горько!» и постепенно обволакивая пока еще робевших парней призывными взглядами. Тетка Татьяна, зорко стерегущая застолье, отозвав Полину в сторону, сердито зашептала:

— Ты это что, девка, очумела? Третью рюмку дотягиваешь.

— А ты считаешь?

— Я вот тебя счас за космы сосчитаю, — пригрозила тетка Татьяна, — не посмотрю, что невеста.

— Не-вес-та, — медленно повторила Полина, прислушиваясь к своему голосу и невнимательно пообещала: — Больше не буду.

— Что она тебя? — заботливо поинтересовался Василий, тесня Полины ноги жестким коленом.

— Делать нечего, — отмахнулась Поля.

И тут над Полиными плечами всплыла Нюрка-Колокольчик, без которой даже самое захудалое гулянье не обходилось. Обняв Полю, она привычно запричитала:

— Люди пировать, а мы горевать. Ох, Полюшка-Полька, ума вот столько! Что пригорюнилась, невестушка нежданная, судьба окаянная?

— Нюрка, — повернул голову Василий, — не каркай!

— А-а, Василий-Василек, — встрепенулась Нюрка-Колокольчик и приобняла его за плечи, — не запнись о пенек. А я вот что тебе скажу, Василий-Василек: ложись спать да думай как встать… Эх вы, парочка-забавочка, на вас глядеть — не сплясать, не спеть. Может, выпьете со мной? А я вам за это частушечку спою.

— Выпьем, — откликнулась Полина.

Они выпили, и Нюрка-Колокольчик неожиданно высоким, красивым голосом пропела:

А у нас, у Никола

Ни невесты, ни кола.

Но зато у Николы

По учению колы…

— Балаболка, — прошептал Василий, как только Нюрка-Колокольчик отошла от них. — Век прожила, а ума не нажила.

Полина не ответила, тоскливо оглядев оживившееся застолье.

IV

Поздно вечером, когда разгорелась пляска, Полина тихонько выбралась из-за стола и, как-то странно улыбаясь, осторожно обходя пляшущих, незаметно выскользнула на улицу. Сквозь распахнутые ворота она еще слышала раскаты озверевшей радиолы, тонкие, пронзительные вскрики Нюрки-Колокольчика, но была уже где-то далеко, так далеко, что, может быть, и вообще не была. Медленно побрела улицей мимо чужих палисадников, сама не зная куда и зачем. В ушах все еще гремела музыка, а безвольно опавшие плечи помнили тяжесть руки Василия. Почему-то вспомнила себя девчонкой, совсем маленькой, на огороде. Тетка Татьяна полет морковку, а она сидит на меже и наряжает куклу. Жарко печет солнце, хочется пить, а тетка Татьяна все говорит и говорит: «Хорошо твоей матери живется — ни хлопот, ни забот не знает. Бросила дом и айда гулять по свету. Тебя прижила — тоже не беда, тетка Татьяна есть. Она воспитает, на ноги поставит, а вот взять бы лозину потоньше да твою мамочку по одному месту и навжигать. Спохватится, ой спохватится она, да поздно будет… Вот вырастешь большой, отдадим тебя замуж за хорошего человека, а мамке фигу из-под фартука. А только и ты неслухом растешь. Сколько раз тебе говорено: не пей молоко из крынки, для питья в двухлитровую банку налито, нет же, как об стенку горохом. Губа не дура, сливки-то спивать. Вся в маменьку, как есть вся…» Ворчит тетка Татьяна, сама свой голос слушает, а Поля между тем сморилась под жарким солнцем, легла на бочок, рядом куклу с морковными волосами положила и ушла в глубокий детский сон, так и не поняв, в чем ее мамка виновата… Ничего хорошего из этой памяти Полина не вынесла, кроме легко просыпавшихся слез, да горько осели в сердце слова — «замуж за хорошего человека».

Новая свежеумытая луна легко скользила среди редких туч, похожая на вышелушенный подсолнух. Полина долго смотрела на нее, вспоминая зимнюю луну, белые снега и елочку под Колькиной шапкой. Что было тогда? Что было?!

Навстречу быстро катил велосипед, помигивая желтым светом фары. Кто-то в белой рубашке старательно давил на педали и уже проскочил мимо нее, когда Полина узнала Дениску.

— Дениска! — громко окликнула она, непроизвольно уступив ему дорогу.