Замуж за босса - [2]

– Не беспокойся. Я не влюбляюсь в каждого встречного. У меня ведь не было романа с мистером Мартином, правда?

– Он был толстым, лысым, шестидесятилетним стариком, – сухо заметила Патрисия.

– Я не завожу романов с женатыми мужчинами. А посмотрев на эту милую девочку, можно быть уверенной, что ее папочка женатый человек.

– Ты не понимаешь меня. – Патрисия с беспокойством посмотрела на Рэйчел. – Твой шеф это…

– Здравствуй, Рэйчел.

Рэйчел съежилась. Голос был слишком знаком ей. Этот красивый, хрипловатый баритон не давал ей заснуть по ночам.

Она медленно обернулась. Ник Делани стоял в дверях кабинета, его черные волосы блестели на фоне белой двери.

Сердце пропустило такт. Рэйчел почувствовала, как все внутри у нее похолодело. Она крепко прижала к себе ребенка.

– Ник, – сказала она, задыхаясь от волнения, ч-что ты здесь делаешь?

– Это как раз то, что я хотела тебе сказать, проговорила Патрисия тревожным, оправдывающимся голосом. – Ник – наш новый финансовый вице-президент.

Рэйчел вдруг почувствовала, что ей нечем дышать. Она сделала шаг назад, но ноги не слушались. Она присела на край стола, посадила ребенка к себе на колени и попыталась успокоиться.

– Я… думала, что ты в Канаде занимаешься финансами корпорации «Баррингтон» по новому направлению программы.

– Я был там. – Он улыбнулся широкой улыбкой, показывая прекрасные белые зубы. – Но Рекс предложил мне место вице-президента и дал возможность управлять всеми финансами корпорации, и я решил, что это хороший шанс в моей карьере. Кроме того, Финикс прекрасное место для создания семьи, а я сейчас больше думаю об этом.

Рэйчел взглянула на ребенка. Ее сердце разрывалось от боли.

Это – ребенок Ника, его дочь. Ребенок, о котором она так мечтала и хотела иметь от Ника. Значит, у него была связь с другой женщиной. Она почувствовала комок в горле.

С самого начала их знакомства Ник предупредил Рэйчел, что он убежденный холостяк, не верит в счастливую семейную жизнь и никогда не женится. Но в душе она надеялась, что он изменит свое отношение к браку.

Ей следовало принимать его таким, какой он есть, думала она с горечью. После всего, что произошло, она понимала, что изменить можно только себя.

– Мне необходимо вернуться к себе. Все в порядке? – нервно спросила Патрисия.

– Да, конечно. – Ник улыбнулся Патрисии. – Спасибо, что присмотрела за ребенком. Ты заслуживаешь медали за то, что смогла успокоить ее.

– Благодари Рэйчел. Она магически воздействует на детей. – И, взглянув на подругу, Патрисия скрылась за дверью.

Рэйчел посмотрела на Ника. Он совсем не изменился. У него все такие же черные волосы, те же оливково-зеленые глаза, та же обворожительная улыбка и способность заставлять ее сердце биться сильнее.

Ник первым нарушил молчание, сжимая руки в карманах – жест, который был ей так знаком.

– Я не знаю, как ты смогла успокоить Дженни, но очень благодарен тебе.

Рэйчел сделала глубокий вдох, надеясь, что теперь ее голос будет звучать спокойнее.

– Дженни – это имя ребенка?

– Уменьшительное от Женевьев, – кивнул Ник.

– Красивое имя, и девочка очаровательная. – Рэйчел старалась, чтобы голос не выдал ее внутреннего состояния. Она кашлянула и улыбнулась. – Сколько ей?

– Семь месяцев.

Семь и девять месяцев беременности, значит, другая женщина появилась в жизни Ника почти сразу после его отъезда.

Снова резкая боль пронзила ее сердце. Как можно было так заблуждаться!

С Ником она всегда была нежной и мягкой, в то время как он был подобен извержению вулкана. Она знала, что через определенный срок Нику становится скучно. И все же он был единственным волнующим ее мужчиной, особенно когда целовал ее. Она просто таяла от поцелуев Ника, у нее кружилась голова, и она забывала обо всем на свете…

Ребенок заерзал у нее на руках, возвращая Рэйчел к действительности. Ее смутило, что она не отрывает своих глаз от губ Ника. Еще больше ее смущало то, что Ник тоже смотрит на нее пронизывающим взглядом. Она совсем забыла, что он способен так смотреть на нее; забыла, что он способен вызывать у нее чувство, будто она самый важный человек в его жизни.

– Я рад тебя видеть, Рэйчел, – тихо сказал он. – Ты прекрасно выглядишь, осталась точно такой, какой я запомнил тебя.

– Ты тоже не изменился, – сказала она. Ник отодвинул полу своего темно-синего пиджака и печально взглянул на огромное пятно на белой рубашке. Рэйчел вспомнила, что его одежда всегда была безупречна.

– Боюсь, моя рубашка безнадежно испорчена. В самолете Дженни пролила на меня сок, а потом весь полет проплакала. Только здесь она успокоилась.

Рэйчел посмотрела на девочку. Та доверчиво прижималась к ее груди, прикрыв глазки. Казалось, что она вот-вот заснет.

– Моя бедная, милая девочка. Она выглядит измученной.

– Да, и не она одна. – Ник провел рукой по лицу, устало вздохнув. – Я старался делать все, чтобы успокоить ее: пел, гримасничал, пытаясь рассмешить, баюкал, читал сказки, пытался дать что-нибудь вкусненькое. Ничего не помогало. В какой-то миг даже показалось, что пассажиры готовы выкинуть нас за борт.

– А где мать Дженни? – О, Боже! Зачем она задала этот вопрос? Если бы его жена была здесь, то Ник познакомил бы их и она не смогла бы сдержать слез. Ей и сейчас хотелось заплакать.