Замурованные. Хроники Кремлёвского централа - [19]

6. При возникновении нештатных ситуаций понимать лично и дать понять оппоненту, что всякие инсинуации в ваш адрес могут быть чреваты использованием вами административного ресурса, вследствие чего оппонент может понести серьезную ответственность за свои действия.

7. Ни в коем случае не комплексовать по поводу устрашения вас на предмет попыток установления вашей легальной причастности к обладанию настоящим комплектом. Пусть попробуют „пробить“. Вы должны знать и дать понять „инициатору“, что вы готовы на потерю времени при этом, однако база данных Администрации Президента все же является закрытой, и попытки проверки закончатся бесполезной тратой времени.

8. Пропуск на лобовом стекле вашего автомобиля является документом внутреннего использования, т. е. действует на территориях объектов системы Управления Делами Президента, и никакого отношения к ГИБДД и иным силовым структурам не имеет. В случае разногласий имеет смысл предъявить удостоверение в завершение ненужной беседы. Вместе с тем, замечено, что пропуск имеет довольно серьезную силу на всей территории РФ и подобные коллизии имеют единичный характер.

9. Используя данный комплект, вы вполне имеете право:

— избегать проблем в разбирательствах с инспекторами ГИБДД, сотрудниками милиции на всей территории РФ, в особенности в провинциях;

— проходить по упрощенной схеме на территории ведомственных учреждений, государственных и коммерческих предприятий, „закрытые“ объекты;

— осуществлять парковку вашего автомобиля в нужных вам местах без оплаты;

— существенно поднимать свой статус вопреки желаниям различных субъектов;

— иметь преимущественное право проезда по отношению к прочим транспортным средствам;

— сопровождать колонны и любой другой транспорт „в связи со служебной необходимостью“;

— преимущественно приобретать билеты на все виды транспорта вне зависимости от их наличия;

— пользоваться правом первоочередного размещения в отелях и гостиницах, получать лучший сервис;

— и многое другое».

Цена комплекта, по версии прокуратуры, кружилась около двухсот тысяч долларов. Авторство инструкции следствие приписывало Шеру, которому сие обстоятельство очень льстило.

В лице Шера вечно сквозил легкий налет раздражения, но профессиональная улыбка — отмычка к чужому сердцу, привычно обнажала добротную металлокерамику. Из подернутого морщинами прищура постаревших глаз сладкой патокой сочилась липкая ушлость. Подобный типаж не редок, он всегда придерживается взглядов собеседника, виртуозно врастая в роль преданного единомышленника, но лишь для достижения короткой цели — или развести тебя, или через тебя кого-то. У них бронебойный социальный иммунитет и собачья адаптация к любому «концу света». Даже в аду они готовы торговать смолой и рогами.

— Миша, — представился объемный арестант. — Сухарев. Фильм «Бумер» помнишь?

— Помню.

— Помнишь, как они там за дальнобойщиков впряглись, типа «мы с Сухарем работаем».

— Ты тот самый Сухарь?

— Ага, — довольный собой подытожил Миша.

Михаил Сухарев уже догонял свои сорок лет. По версии следствия один из участников Кингисеппской ОПГ. Ему, как и Сереге Алтынову, вменялся эпизод почти пятнадцатилетней давности — соучастие в убийстве белорусского банкира, застреленного в мае 1993-го в Минске.

Брали Сухаря дома в Питере, группа захвата сработала прямо напротив тамошнего ФСБ. Принимали жестко. Со страху отбив сухожилия на ногах и, обездвижив центнер с гаком, мусорам пришлось волоком тащить Сухаря до машины на глазах у изумленной публики. Затем повезли в лес.

«Я думал мочить везут, — рассказывал Саня. — А они, оказывается, отрывались от возможной погони. Во до чего бздливые! Постояли в лесочке, отзвонились, проверились и снова в город. Привезли домой на обыск. Старший группы, полковник, жевало, как вокзальные часы, легче закрасить, чем объехать, — говорит мне: „Вот у тебя машина хорошая, значит, кого-то одного, по крайней мере, убил, квартира большая — значит, минимум еще двоих!“.

„С чего ты взял?“ — спрашиваю я. „У меня логика такая“, — скалится мусор, а на руке котлы от двадцатки. „У тебя картошка дома есть?“ — спрашиваю мента. „Ну, есть“, — отвечает. „Выходит, что ты пидор! Такая вот у меня логика!“

В Москву этапировали этой же ночью. Билетов на поезд в кассе не хватило даже для мусоров. Поэтому выгнали проводницу из ее будки. Меня — на нижнюю полку, а пристегнутого ко мне козла — на пол».

— На обыске ничего не сунули?

— Сунуть не сунули, а сто штук зелени ушли, как дети в школу.

— На 51-й?

— Конечно, — усмехнулся Сухарь. — Мусорам что ни скажи, перекрутят, как хотят.

— А что по срокам?

— Хрен знает. Менты кошмарят двадцаткой. — Миша равнодушно вздохнул. — Посмотрим…

— Вань, ты куришь? — спросил меня Слава, возившийся возле холодильника.

— Никак не соберусь бросить. А вы не курите? — недоуменно уточнил я, покосившись на чернеющую на углу «слоника» пепельницу.

— Не-а, — осуждающе-деликатно покачал головой Шер. — До тебя здесь Андрей Салимов сидел по банку «Нефтяной», может, слышал? Он курил.

Миша оказался скуп на слова. Казалось, всякое общение его тяготило. Однако это обстоятельство не мешало видеть в Сухаре удобного сокамерника и приятного собеседника, редкость высказываний которого лишь обостряла значимость последних.