Заморозь мне «Маргариту» - [96]

– Понятия не имею! – Бен почти кричал. – Но она знает что-то. И это невыносимо!

Он нервно огляделся, по его телу пробежала мелкая дрожь.

– С Филипом было просто, – добавил он, будто объясняя. – Он уже лежал в кресле, практически спал. Оставалось лишь сделать укол. Я использовал сразу две иглы. Все закончилось за десять минут. Но, когда я схватил Фиалку на вечеринке – сам не могу поверить, что мог решиться на такое безумство, – она начала биться и я пришел в ужас. Я был уверен, что она поняла, кто на нее напал. Поэтому…

Он замолчал.

– Вот мы и подошли к той части, которая имеет самое прямое отношение к нам, – сообщил Хьюго таким тоном, точно пересказывал содержание прошлой серии мыльной оперы. – Бен узнал, что прошлую ночь Фиалка провела здесь. Она была в ужасе, – быстро добавил он. Усилием воли я заставила себя не заскрежетать зубами. – Не хотела идти домой, боялась, что на нее снова могут напасть. Поэтому я привел ее сюда. Бен ждет, когда она вернется из магазина. Кстати, Бен, я уже говорил тебе об этом, но ты сильно переоцениваешь интерес Фиалки к тому, что не имеет к ней отношения. Фиалка увлечена лишь собой и своей карьерой. Все остальное она полностью игнорирует. Даже если бы Филип намекнул ей на то, что ты держишь его под колпаком, она бы ответила что-нибудь типа: «Ой, ну и ладно, дорогой» – и тут же забыла. Я ее хорошо знаю.

Это заявление несколько обескуражило Бена. Он пожал плечами:

– Ну, теперь все равно поздно. Вы все умрете от передозы. – Он посмотрел на меня. – Прости, Сэм. Ты мне нравилась. Но я не могу рисковать.

Я с недоверием разглядывала его. С какой стати он решил, что мы с Фиалкой станем спокойно сидеть, пока он будет вводить нам инсулин – причем не один укол, а целых два? Меня удерживало на месте лишь то, что Хьюго грозила опасность. Если Бен прикончит Хьюго, я смогу делать все, что мне заблагорассудится. Неужели Бен настолько глуп?

– А у тебя хватит на всех инсулина? – поинтересовалась я. – Фиалка говорила, что у нее остались только три ампулы.

– Я наведался к ее врачу и купил еще. Филип давным-давно дал мне адрес.

– Но они смогут тебя вычислить, – заметила я.

– А я позвонил по телефону и сказал, что это для Фиалки, – самодовольно ответил он. – А потом прикинулся курьером на мотоцикле. Я не снимал шлема, и никто не видел моего лица.

– Фиалке нужно поменять врача, – осуждающе сказал Хьюго. – Это страшно непрофессиональный поступок.

– А меня-то почему ты хочешь убить? – полюбопытствовала я. – Я понимаю – Хьюго. Фиалка могла ему что-нибудь рассказать…

– Вот спасибо тебе большое, – пробормотал Хьюго.

– …но меня-то зачем? В этой цепочке я очень далекое звено. Какое я имею значение?

– Сегодня утром мне позвонила Хэзел. Оказывается, ты приходила к ней и задавала массу вопросов.

– Да, но тебя я не подозревала. Кроме того… Погоди-ка, – медленно сказала я.

До меня вдруг дошло, что именно в тот момент, когда я упомянула имя Бена, Хэзел попыталась уйти от разговора, посмотрела на часы и сказала, что ей пора. Тогда я просто решила, что она хочет еще раз подчеркнуть, что ушла с вечеринки рано и не могла напасть на Фиалку.

– Ты хочешь сказать, что Хэзел все знала? – спросила я, уставившись на Бена.

В моем мозгу всплыло множество деталей. Хэзел была рада поговорить со мной о разных вещах, но тут же прекращала разговор, если входил Бен или всплывало его имя. Ее совершенно не волновали события, связанные со смертью Филипа Кэнтли, что поразительно даже для такого самоуглубленного человека, как она. А сегодня утром она сама сказала, что, если работаешь с человеком, лучше забыть все, что знаешь о нем…

На лице Бена неожиданно проступила усталость. Рука со шприцем немного расслабилась.

– Хэзел, – сказал он, – это вылитая Фиалка в описании Хьюго. Только она еще амбициознее. Когда речь идет о карьере, Хэзел ведет себя как ракета с тепловой системой наведения. А кроме карьеры, Хэзел ничего не интересует. – Все это он проговорил с невероятной тоской в голосе. – Так что на самом деле толком она обо мне ничего не знает. Но она очень хорошо понимает людей и чувствует, на что они способны. Все потому, что Хэзел всегда стоит в стороне и ни во что не вмешивается. Всегда занимает точку наилучшего обзора. Мне кажется, у нее никогда в жизни даже любовника не было. По-моему, Хэзел контролирует себя в любой компании. Когда мы были в Эдинбурге, я подложил ей в стакан таблетку экстази. Знаю, так поступать некрасиво, но я больше не мог ждать. Я думал, что Хэзел расслабится, но она только еще больше напряглась. Сидела, улыбалась и раскачивалась в такт музыке. Я попытался к ней прикоснуться, а она взяла мою руку и спокойно положила ее назад мне на колени.

Этот трогательный рассказ произвел на Хьюго огромное впечатление. Он высунул язык и скорчил такую рожу, будто его вот-вот вывернет. Я оставила его пантомиму без внимания – понятно, что он просто выпендривается: мол, посмотри на меня, мне совсем не страшно! Хьюго не мог устоять перед искушением подурачиться даже перед смертью.

– Но Хэзел рассказала тебе про мой визит, Бен. Значит, она беспокоится за тебя, – сказала я предельно нежно и ласково. Для тех, кто меня хорошо знает, это прозвучало бы безнадежно фальшиво; краем глаза я заметила, что Хьюго скрючило еще больше. – Разве нет?