Замок ужаса - [155]
Он уставил на меня взгляд своих старческих глаз, а сосредоточил всю силу воли, чтобы не дать дрогнуть ни одному мускулу на лице, ибо знал, что даже тень неверия замкнет уста моего собеседника.
— Ты, может быть, расскажешь мне, Хоу, как возвращаются мертвые?
Его рука описала полукруг по направлению к югу:
— Ты был в провинции Гуйчжоу? О нет, ты не был там: редкий иностранец бывает в провинции Гуйчжоу. Там нет огненных телег иностранцев… Там круты горные скаты и шумливы ручьи.
Но нигде ты не увидишь такого ясного неба и нигде утро не дышит таким спокойствием, как в Гуйчжоу, ибо именно там, в недосягаемой высоте, находится царство мертвых, куда отлетает дух после смерти человека…
Много отшельников живет в горах и много обитателей основали там монахи ордена Фа-Сы: ведь там нет соблазнов и легче человеку следовать по великому пути «Дао», ведущему к истине.
Каждое лето стекается народ к этим обителям, чтобы принести свои молитвы Небесному Духу.
И случается — смерть настигает паломника в пути.
Что делать его родственникам? Не понесешь тяжелый гроб по тропинкам, где трудно пройти даже одному. А по пятам смерти приходит тление.
Тогда приглашают монаха из ордена Фа-Сы. С пением приближается к мертвому монах. Трижды он бьет земные поклоны и трижды посылает заклинания властителю Царства мертвых, чтобы отпустил он отлетевший дух усопшего.
Монах воскуривает душистый «сянь», брызжет священной водой в лицо усопшего и — он встает и члены его приобретают гибкость. Только глаз уже не откроет мертвый, ибо на них лежит печать смерти, а ее никто из живущих не в силах снять.
Затем впереди становится родственник, а за ним — монах с курительной свечой, и идут — мертвый среди двух живых.
Не пойдет мертвый на восток, не пойдет и на запад, а пойдет только по дороге к родному дому.
И так идут они много дней. Когда провожатые подкрепляют свои силы сном и пищей в деревенской харчевне, мертвый стоит у ограды и ждет, ибо он хочет видеть своего старого отца и чувствовать руку матери на своей голове.
Но вот и родной дом! Горе, если с плачем выбегут навстречу мертвому родные: в прах рассыплется его тело.
Без слез нужно подвести его к приготовленному гробу, и здесь уже успокоится пришелец навеки: он у родного очага…
Хоу замолк. Молчал и я. Уже спустилась ночь.
Туман клубился на дальних скатах и призрачная пелена стелилась по потемневшей реке. И бездонное, величественное небо и уснувшая земля дышали тайной ночи…
Мой скептический ум стушевался перед темным ликом природы, хранительницы тайн жизни и смерти.
И в этот момент я верил так же, как Хоу, что в далекой горной области и поныне мертвые шествуют среди живых, чтобы почувствовать руку матери на своей голове…
