Замок Ругна - [23]

«Неужели это твоих рук дело?» – спросил внутренний голос, а Дор стоял и с недоумением смотрел на темно-красную кровь, которая, вытекая и смешиваясь с землей, становилась черной. Гоблины безвозвратно мертвы, а убийца – он. Ему стало тошно.

Он услышал потрескивание. Паук звал его! Он оглянулся и увидел: четыре гоблина держат паука за ноги, а другие пытаются взобраться на него верхом! Паук пробует освободить ноги, поднять повыше свое шаровидное тело, но коротышки навалились всем миром и тянут гиганта к земле. Снизу паук ничем не защищен; удар маленьким острым камешком может нанести ему глубокую рану.

Дор направил меч на ближайшего гоблина и проткнул его. Острие прошло сквозь костлявое тело и швырнуло его на землю рядом с паучьей туфлей. (Вообще-то пауки ходят босиком, но окончания лап у них расширены и загнуты, как носки туфель.) – Не протыкай гоблинов насквозь! – крикнул меч. – Они внутри не чище, чем снаружи, а от грязи я тупею!

Дор рывком извлек острие. Смертельно раненный гоблин дико завопил, глаза вылезли из орбит, руки и ноги задергались. Маленькие уродцы жили в грязи и ужасе и умирали не лучше.

Дор оторвал от земли сапог – он и не заметил, что на нем сапоги, – пнул им в искаженное лицо и оттолкнул убитого мечом. Тело обмякло бесформенной кучей.

Потом Дор пронзил еще одного гоблина, более аккуратно, чтобы не затупить меч. Что-то у него в животе клокотало, булькало, просилось наружу, но он твердо держал себя в руках. Сражение – вот что сейчас важнее всего.

Паук взмахнул одной из передних лап. Гоблин, собравшийся нанести Дору коварный удар в спину, завопил. Дор, почти не волнуясь, проколол его мечом. За третьим гоблином последовал четвертый. Дор обретал сноровку.

И вдруг гоблинов не стало – дюжина тел валялась на земле, остальные унесли ноги. Значит, они с пауком убили равное число врагов. Отличный боевой союз!

Только теперь, когда все улеглось, Дор осознал, что совершил. Словно прорвалась плотина, сдерживавшая мрачные мысли. Кровавая мешанина на земле – его рук дело... Смерть... Убийство существ, отдаленно напоминающих людей...

Паук застрекотал. Дору не требовался перевод.

– Я никогда не проливал крови, – выдавил он из себя, сдерживая тошноту. – Если бы они не бросились... я... никогда бы! – Он готов был разрыдаться. Он знал, что девушки порой оплакивают утраченную невинность. Теперь их чувства стали ему понятны. Он защищал себя, не мог не защищать, но при этом утратил что-то важное, утратил навсегда. Пролил кровь... Несмываемое пятно на душе!

Паук подошел к мертвому гоблину, сжал его клешнями и погрузил клыки в тело, но сразу же плюнул. Дор все понял: у гоблинов мерзкий вкус!

Что сделано, то сделано – утраченной чистоты не вернуть. Тело воина не могло не сражаться. Когда буря чувств немного улеглась, Дор понял, что они с пауком едва избежали смерти. Гоблины не смогли победить потому, что их было двое; они заключили между собой мир и помогали друг другу.

Но почему гоблины бросились на них? Одинокие, беззащитные путники – как же не наброситься! Гоблины не сомневались в победе, потому и кинулись в бой. Все очень просто. Проголодавшимся гоблинам могло почудиться, что воин и паук – самая легкая добыча. Как бы там ни было, но именно гоблины затеяли потасовку, а это половина вины. Дор попросту расплатился с ними той же монетой.

«Я могу, я способен убивать – вот что ужасно!» – с тоской думал он. Новое мощное тело действовало чисто механически, но воля-то была его собственная, а значит, некого винить, кроме себя.

Если для обретения зрелости надо научиться убивать, то лучше остаться вечным ребенком.

Потом он задумался о пауке... Паук живет вон в том лесу. Нет. Не похоже. Ножны сказали, что паук – чужестранец. Обитатель здешних мест не попался бы так легко в лапы к гоблинам. Он бы благополучно скрылся в паутине на каком-нибудь высоченном дереве. На гобелене вообще не было изображения паука. Значит, это чужак, как и сам Дор. И подружиться с ним весьма полезно. Но как же наладить разговор?

Меч предпочитает военный лексикон. Ножны – лексикон переговоров. Надо найти кого-то, кто хорошо понимает всю паучью речь! Может, какие-нибудь камни... среди которых пауки сидят, подстерегая добычу, или...

– Нашел! – крикнул Дор. Неожиданная мысль осенила его.

– Что это ты нашел? – недовольно спросил меч. – Когда меня очистят от грязи, чтобы я не заржавел?

– Извини, забыл, – смущенно кивнул Дор. В его времена мечи находились под защитой наждачного заклинания, но сейчас со всем приходилось справляться вручную. Он тщательно вытер лезвие пучком травы и спрятал меч в ножны. Потом подошел к ближайшему дереву и внимательно осмотрел кору.

Тем временем паучище тоже очистился от грязи, налипшей на его лапы и брюхо во время боя, и заблестел прямо-таки зеркальным глянцем. Одним глазом – их у него оказалось восемь, а не шесть – он уставился на Дора. Так как глаза смотрели в разные стороны – точнее, на все четыре, – телу не требовалось поворачиваться, но Дор не сомневался, что один глаз сейчас смотрит именно на него.

– Ага! – воскликнул Дор. Он нашел паутину.

– Ты ко мне обращаешься? – поинтересовалась паутина.