Замок Ротвальд - [3]

— Не гневайтесь, господин, вот они, — ответил Курт и открыл кладовку.

— Вы что тут, совсем обнаглели? Распустились! Быдло! Прислуга! Пороть вас всех не перепороть! Что о себе возомнили? Вы понимаете, что вы натворили? Вы не с ними поссорились, вы со мной поссорились! Вы, скоты такие, мой приказ не выполнили! Всех перепорю!

— Не надо нас пороть, господин, сейчас свадебный пир должен быть, у нас уже все готово, все горячее.

Тут Рыжий аж покраснел и такие ругательства выдал, что я даже и повторить не возьмусь.

— Готово? Быстро тащите все в зал. Этих развязать. Почему еще не развязали? Головы поотрываю! Сейчас девок посмотрим.

Рыжий резко шагнул к ближайшей девушке, схватил ее за ворот нижней рубашки и одним взмахом кинжала разрезал рубашку и платье почти до пояса. Вбросил кинжал в ножны, запустил руки в разрез и небрежно облапал грудь и талию.

— Хороша. Следующая!

— Я согласна, — жалобно пискнула вторая девушка, расшнуровывая платье.

— Еще бы, — презрительно оглядел ее Рыжий. — Шаг назад, овца!

Третью он лапать не стал, хотя мог бы — она считалась местной красоткой, и ей оказывали знаки внимания чуть ли не все парни в замке.

— Ты, дура, и ты, красотка, после пира пойдете к герру Эриху. Или во время пира, если он захочет. Все остальные бабы достаются моим людям, и не дай Бог хоть одна будет капризничать. А ты, плюшечка, — указал он на Анну, — пойдешь со мной.

Вот как после такого свинства не дать человеку в морду? А никак. Не дотягивался я до морды с того места, где стоял. Смотрю на Анну, а она чуть замешкалась с ответом и на стол смотрит. На столе, точно помню, был большой выбор ответов. Ножей парочка, ложки всякие, кипяток, уксус, сковородка с топленым салом… И селедка. Длинная, жирная, соленая английская селедка.

Я сразу понял, что селедкой-то дотянусь. Хвать ее за хвост, и плюх тушкой по морде Рыжему. Он, правда, руку мою перехватил, но селедка дальше пролетела, по щеке его шлепнула, зацепилась за верхний край нагрудника и повисла на плече.

Наши все засмеялись, Рыжий рассвирепел, дернул меня к себе и встречным ударом чуть мне лицо не расшиб. Только я быстрее оказался. Рванулся к нему и головой в лицо ударил. Попал, хорошо попал. Потом, не думая, схватил его за проймы нагрудника, толкнул вбок и подножку поставил.

Тут смешно получается. Говорю «не думая», а кто же между первым и вторым приемом думать будет? Если только совсем дурак, а дураки-то все равно не думают.

Он едва упал, как я ему на ногу наступил. От всей души, прямо на голеностопный сустав. Тут он, надо сказать, не то, чтобы ошибся, а привычки его подвели. Когда падаешь ногами к врагу, можно ногами его и уронить, и просто пнуть. Это если ты к драке привычен и не первый раз в жизни падаешь. А он, вместо того, чтобы меня лягнуть, схватился за оружие. Как прямо рыцарь какой, чуть что и за оружие. Так что я его еще в гульфик успел пнуть, а потом наклонился и кадык ему раздавил. Это на первый взгляд сложно, а если знать, как надо, то просто. Раз — и готово. И задыхается человек насмерть.

Драка — дело не хитрое. Раз уж начал бить, не останавливайся, пока враг удары пропускает. Пощады запросит — пощади. За оружие схватится — убей, пока он тебя не убил. Поднимаюсь, а у меня за спиной те двое стоят, которых уже от табуреток отвязали.

— Вы что стоите? — спрашиваю.

Они глазами хлопают и отвечают:

— Мы думали, он сам справится.

— А теперь что? — спрашиваю.

— А теперь конец тебе, — говорят.

И набросились на меня вдвоем с мечами. Я к камину отпрыгнул, кочергу схватил. Кухня, хоть не арсенал, а, осмотревшись, в ней можно много полезного найти. С кочергой против двух мечей все равно не повоюешь, да за меня Аннушка вступилась. Вылила одному на руку топленое сало еще не остывшее. Он заругался, второй отвлекся и сразу кочергой в бедро получил.

Если человек не сильно разгорячен, он всегда заметит, что ему в ногу железку воткнули. Заорет, руками замашет и все такое. Я подскочил, меч у него вырвал и этим мечом его и заколол. Второй ко мне повернулся, только ему сдаваться надо было. Он правша, а меч в левую перехватил. Я ж не рыцарь, чтобы куртуазии разводить. Взял меч — от меча погибни, вот и весь разговор, это еще в незапамятные времена сам Иисус говорил.

Стою с мечом, смотрю на наших, они на меня смотрят. Что делать, никто не знает.

— Валите все на меня, — говорю, — только не торопитесь. Сколько времени протянете, за все спасибо. Подавайте на стол, а пока про этих не спросят, не отвечайте. Даст Бог, я успею из замка выбраться, а искать меня по округе им не с руки, братьям-рыцарям наемники внутри замка нужны.

Умный человек был покойный Булленбейцер. Пошел обыскивать замок с планом замка и связкой ключей. Добротная такая картинка на пергаменте и увесистая такая связка. Я и то и другое с собой взял. Еще взял с него кошелек и кинжал. Хороший кинжал, в полмеча длиной, а на ножнах карманчики для ножика и для ложечки. И все в серебре. Я через десять лет этим кинжалом пятьдесят человек от верной смерти спас. Лютой зимой в осаде сменял его на дохлую лошадь, половину лошади сменял на мешок гороха, и с каждого едока стребовал охапку хвороста в обмен на тарелку похлебки.