Замок пилигрима - [59]

Внезапно Ивейн захотелось ощутить на своей коже ласкающую прохладу воды. Она сняла туфли и чулки и вступила в светящуюся под звездами воду.

Скоро ее нервы начали понемногу успокаиваться.

Может, она сошла с ума, что предпочла одиночество веселью, танцам и вину?

Сидеть совсем одной здесь, на берегу, вместо того чтобы развлекаться на борту ярко освещенной яхты и принимать ухаживания голубоглазого молодого человека! Кент будет недоволен, что она сбежала от него, дон Хуан тоже рассердится, когда не увидит ее на приеме, на котором все поднимут бокалы в честь него и Ракель.

Ивейн потрогала синяк на плече. Волны лениво плескались у щиколоток погруженной в свои мысли девушки. Она стояла спиной к скалистому берегу, уходившему вдаль к шоссе, и не слышала, как неподалеку остановилась машина. Фары погасли, водитель выбрался из автомобиля, перешел через дорогу и с высоты шоссе осмотрел берег. На фоне освещенного луной моря была отчетливо видна одинокая, словно потерянная, фигурка с развевающимися на ветру длинными волосами.

В тишине глубокий голос позвал ее по имени:

— Ивейн… это ты там, дитя?

На мгновение ей, как во сне, показалось, что это море зовет ее. Медленно-медленно Ивейн повернулась и увидела наверху, над пляжем, высокую темную фигуру. Никто другой не мог заставить ее сердце биться так сильно, никто другой не мог овладевать ее волей одним взглядом, звать ее без единого слова, чувствовать, что ей нужно раньше, чем она поймет это сама.

— Дон Хуан!

Ивейн услышала скрип трости по песку. Берег был очень неровным, он мог повредить ногу, и Ивейн вдруг поняла, что бежит ему навстречу, а через мгновение он уже крепко схватил ее за талию, а она обняла его плечи.

— Это ты!

— Да. — Беглянка хрипло рассмеялась. — Кто же еще, как не твоя сумасшедшая воспитанница?

— Я так и думал! Кто, кроме Ивейн, может плескаться в воде, здесь, в совершенном одиночестве, на ветру, совершенно забыв о приеме и о том, что ее опекун волнуется, куда она пропала?

— Я надеялась, что ты не станешь за меня волноваться. — Она заглянула в темные глаза. — Я думала, ты будешь слишком занят другими вещами, особенно сегодня. С какой стати тебе обо мне думать?

— Действительно, с какой? — насмешливо протянул дон Хуан. Он пригладил ее волосы, отвел челку с ее лба, и Ивейн вздрогнула от непривычной ласки. — Ты озябла, дитя? Ну конечно, босая, в холодной воде!

Она не расслышала его вопроса.

— Разве Ракель не рассердится, что ты оставил ее одну на вечеринке, а сам отправился искать сбежавшую воспитанницу?

— А почему Ракель должна сердиться? — Он положил руку ей на шею, под волосами, и мягко заставил посмотреть себе в лицо.

— Сегодня я видела у нее на руке обручальный браслет, видела вас вместе на празднике. Она была так похожа на невесту…

— Да, она скоро и будет невестой.

Ивейн вздрогнула всем телом. Она попыталась вырваться, но дон Хуан крепко держал ее, и его лицо с прядью волос, упавших на лоб, при свете звезд казалось выточенным из камня.

— А что, тебе завидно, что Ракель скоро выйдет замуж? Ты тоже хочешь оказаться на ее месте?

— Нет…

— Нет, наяда моя маленькая. — И вдруг в его глазах заискрился озорной смех. — Потому что Ракель выходит замуж за молодого матадора, который так неустанно преследовал ее, что в конце концов ей пришлось согласиться. Разве я не рассказывал тебе, что испанец, как только полюбит женщину, сразу говорит ей: «Те quiero». А какая женщина не хочет быть желанной? Ты, например, разве не хочешь?

— Смотря кому я нужна. — Ивейн чувствовала, что слабеет и словно тает в этих руках. Так, значит, Ракель выходит замуж за матадора! А не за дона Хуана! Он здесь, он дразнит ее… если бы он только знал о ее чувствах! Ивейн вспыхнула от его насмешки. — Я убежала от Кента на глазах у его друзей, а Рике… Ну, в общем, он узнал, что мы тогда вместе провели ночь… он не знает с кем, но знает, что я была с мужчиной.

— Ты ему сказала, что это был я?

— Нет, конечно. Как же я могла сказать? Тогда весь остров… Тогда все считали бы, что вы должны на мне… жениться.

— А тебе этого не хочется… чтобы я на тебе женился?

— Дон Хуан… — И вдруг Ивейн не выдержала: — Мне надо идти — прошу вас, пустите меня!

— А куда ты собираешься?

— В Мадрид. Или в Америку — компаньонкой миссис Крейсон.

— Да, она приятная женщина, но очень быстро ты окажешься у нее на побегушках, и каждый раз, когда ее сын взглянет на тебя, она станет его ревновать, а в конце концов, ты согласишься снова забрать эти прекрасные волосы в пучок и спрятать эти чудесные медовые глаза за уродливыми очками. Ну уж нет! — Он крепко схватил ее за талию. — Этого не случится, пока я жив и дышу! Ты останешься со мной, Ивейн. Ты знаешь, я человек чести и теперь обязан сохранить твое доброе имя, не забывай.

— Но никто не знает… что это вы были со мной тогда в домике старухи.

— Если ты немедленно не согласишься выйти за меня замуж, я уж постараюсь сделать так, что весь остров завтра же узнает об этом.

— Но зачем?.. — Она не могла продолжать, так сильно билось ее сердце.

— Ты такая невинная. — Дон Хуан рассмеялся. — Потому что я хочу тебя. Потому что для меня ты чудо из чудес. Я люблю твое детское лицо, все твои маленькие маневры, когда ты то подходишь ко мне совсем близко, то снова убегаешь. Сначала я говорил себе, что не имею права на тебя, потому что намного старше, потому что у меня нога хромая, но если я тебя не оставлю у себя, ты снова, рано или поздно, сделаешься служанкой какой-нибудь самодурки! Nina, поверь, гораздо лучше подчиняться мужчине, особенно такому, который любит тебя до безумия.