Замок обмана - [53]

– Мне очень жаль, – повторила я. Никогда ещё мне не было так тошно. – Ой! – Я подскочила и обернулась. Апельсинка остервенело клевала и щипала меня, а потом забила крыльями и разразилась оглушительным кряканьем. Максин не выдержала и встряла между нами.

– Я не позволю тебе забрать её! – выпалила она, дрожа с головы до ног. – Апельсинка права! Нельзя превращать эту чудесную гусыню в рабыню Румпельштильцхена только потому, что мы не можем придумать другого способа одолеть его!

– Думаешь, я не пыталась найти этот другой способ?! – закричала я. – Но такого жулика, как Штильцхен, не обхитришь. И если мы хотим вернуться к нормальной жизни, мы должны дать ему то, чего он хочет.

– Значит, мы просто не такие умные, как сами о себе воображаем, – разгорячилась Максин. – Мы же бывшие воры! Мы должны что-то придумать. – Она повернулась к остальным. – Если мы украдём золотую гусыню, мы будем ничуть не лучше его самого, и вы все это знаете.

– Максин, прошу тебя, отойди, – тихо попросила я.

Она ожесточённо затрясла головой:

– Ни за что! Если придётся – я буду защищать эту гусыню ценой своей жизни, но с места не сойду.

– Возьми и отпихни её, – посоветовала Джослин. Олли ткнул её в бок. – Что? Нам нужна эта гусыня!

Я отступила, потом снова шагнула вперёд. Прямо танец какой-то... танец с собственной совестью.

– Я не знаю, что делать! – взвыла я наконец, запрокинув голову к потолку, который выглядел совсем как настоящее небо. А потом посмотрела на единственного человека, наверняка знающего правильный ответ. – Джекс?

Он помотал головой:

– Это трудно признать... Но если мы понимаем, что поступаем неправильно, – как мы можем на это решиться?!

Глаз Максин завертелся в глазнице.

– Джилли, мы с тобой давние друзья. И ты всегда меня защищала. А сейчас я защищаю тебя. Ты просто не сможешь жить в мире с собой, если сделаешь это. Может, сначала тебе и покажется, что ты одержала победу, но в конце концов мы все поймём, что проиграли.

Гусыня слушала нас спокойно и безмятежно. Похоже, она готова была смириться с любым решением, и это производило сильное впечатление: ведь я так и не знала, как поступить правильно. Казалось бы, чего проще – хватай её и сажай в мешок. Но теперь я даже не была уверена, что получу за неё то, что хотела, – свободу и Анну.

– Я думаю, Максин права, – сказала я наконец с тяжёлым вздохом и посмотрела на Кайлу – такую же расстроенную, как я сама. – Лёгкий путь не всегда правильный. Золотая гусыня должна остаться здесь, на своём месте.

Радостные вопли Максин заглушили возмущённые протесты Джослин, и никто из нас не уследил за Апельсинкой, которая подковыляла к гнезду и стала присматриваться к золотым яйцам. Я с ужасом увидела, как утка вдруг раскрыла клюв и проглотила одно яйцо целиком!

– Апельсинка! – сдавленно крикнула я. Гусыня же говорила, что её яиц ни в коем случае нельзя касаться... Всё, нам конец!

– Апельсинка, что же ты наделала?! – принялась корить её Максин. Утка громко рыгнула.

Не сводя с неё глаз, мы ждали, когда Апельсинка содрогнётся, как обычно перед тем, как отрыгнуть что-нибудь совсем другое. Но на этот раз она лишь слегка кашлянула и выплюнула точно такое же золотое яйцо. Максин подобрала его и осмотрела.

– Почему, интересно, оно так и осталось яйцом? – спросила она. – Ведь когда Апельсинка съедает какой-нибудь предмет, он потом возвращается в виде чего-то другого, что нам особенно нужно.

– А может, вам как раз и нужна фальшивая гусыня, – сказала вдруг гусыня, и Апельсинка подтвердила её слова, бешено крякая и хлопая крыльями. – С этим я могу вам помочь.

– Что это с ней? – напряглась Максин, глядя, как Апельсинка вдруг завертелась на месте. А когда она наконец остановилась, вместо неё мы увидели красивейшую гусыню, какой я в жизни не видела, – с белым, как снег, оперением, ярко-оранжевым клювом и блестящими чёрными глазами, взгляд которых был гораздо добрее и мягче, чем у Апельсинки в её нормальном обличье. Утка чихнула – и прекрасный образ растаял. Не прошло и секунды, как она стала всё той же уродливой уткой.

– Что это было? – ошарашенно спросила Максин.

– Волшебство, – объяснила гусыня. – Тот, кто проглотит золотое яйцо, сразу же преобразится – по крайней мере, на время.

Джекс взял яйцо из рук Максин:

– Если так, то Штильцхен может поверить, будто Апельсинка и есть золотая гусыня. Особенно если мы сумеем убедить его, что она отложила это золотое яйцо.

– А что, это может сработать! – согласилась Кайла. – Перехитрим его в его собственной игре.

Глядя на Апельсинку, я размышляла о том, что Красная недавно сказала о своих фальшивых плащах: иногда достаточно верить во что-то, чтобы это стало реальностью. Может, и мне нужно поверить в себя. Я же умная девочка. Может, я смогу перехитрить Румпельштильцхена. А если мне по силам это – кто знает, на что ещё я способна?

– Думаю, вы правы, – кивнула я. – Если у нас будет яйцо, а волшебная маскировка Апельсинки продержится достаточно долго, мы наверняка сможем убедить Штильцхена, что это и есть настоящая золотая гусыня.

– А вдруг он всё время следит за нами и знает, что мы затеваем? – забеспокоилась Хэйли.