Замок на гиблом месте. Забавы Танатоса - [32]

— Что ты такое несешь?

— Что слышала. Она только что от нас уехала. Причем показала наброски тех двоих.

— И ты, слизняк, трус, упустил!

— А что я должен был сделать?

— Ну, хотя бы узнать… Ладно, это я возьму на себя. Мне начинает надоедать… Не так уж эта кустодиевская баба проста, как кажется. Какой ты все-таки кретин! Ну все, поезжай, проси, чтобы подождали дня два. Как только хозяин вернется, я все улажу. А пока мне надо заняться важным делом.

— Ну, конечно, только твои дела имеют значение! Смотри, Броня, я молчать уже устал. Молчание — золото, если его позолотишь. Прости за каламбур.

— Хватит, Родик! Вали, да не надирайся! Мне доложили — во всех московских кабаках отметился! А сейчас как никогда нужна трезвая голова. Тебе сколько ни дай — промотаешь!

— Хм, это ты меня учишь жить?! А сама!..

— Заткнись! Некогда мне с тобой. Я у этой маленькой дурочки сама все узнаю, а ты уладь дело и возвращайся не на бровях.

— Теперь уж как придется.

Послышался хлопок дверцы. Сначала отъехал джип, потом Бронислава двинулась в сторону замка. И мне надо поспешить в Нютовку. А вечером все увиденное и услышанное вместе с Агашей разложить по полочкам. Боюсь только, «полочки» не выдержат.

Но в данный момент не выдержали мои босые ноги. Я влезла в машину, но туфель не обнаружила. Наверно, впопыхах где-нибудь в кустах оставила.

Пришлось выйти и искать обувку, ползая на четвереньках. Передвигаться в вертикальном положении, как все нормальные люди, я не могла — кололо пятки, особенно в тех местах, где порвались колготки. Добравшись до места, откуда только что вела наблюдение, я буквально носом уткнулась, но не в свои баретки, а в чьи-то сапоги. Моментально пробежал мороз по коже. Я боялась поднять голову.

— Ты это ищешь? Я подобрал. Подумал, ненужные, но ведь еще крепкие, новые.

Одновременно с услышанным мужским басом я увидела верзилу в темных лохмотьях и сапогах, да еще с большим дерматиновым мешком за плечами. В руке он держал мои туфли.

— Ну, что молчишь, Золушка? Примерь туфельки, может, будут впору! — прогромыхало чудовище.

Я вскочила, выхватила свою обувку и нечаянно коснулась лицом черного дерматинового мешка (мужик был чуть ли не двухметрового роста). В следующую секунду я отшатнулась: от мешка исходил такой смердящий дух гнилостной падали, напомнивший мне… Я, видимо, настолько побелела, что верзила громко проблеял:

— Мадам, ты вроде не в себе. За молодым барином, что ли, подглядывала? Обманул и бросил?! Так ты не первая и не последняя. Держись за меня, отведу к машине.

— Нет, не надо, я сама! — заорала я.

— А выедешь ли на своем «жигуленке»? Тут глинистая почва.

Черт возьми, я и впрямь забуксовала! Верзила подошел сзади к машине, подтолкнул ее и прорычал: «Здесь не езди, не для тебя!» И скрылся.

Я хотела прибавить скорость, чтобы быстрее миновать эту, с позволения сказать, персональную трассу владельца замка. Но не смогла — машину затрясло. А ведь в тот злополучный день мы с Иркой собирались проехать именно здесь — любопытство разбирало.

Минут через десять дорога пошла вниз, и вскоре я увидела спуск с холма, существование которого предполагала и раньше. Хотела притормозить, но тут меня как молнией прошило — у этого черта большой смердящий мешок! Что он в нем носит? Ведь он мог и труп убитой девочки перенести в этом мешке и потом зарыть. Выходит, он знает заказчика. Да такой и сам мог убить! Только вот мотив не просматривается. Господи, но кто он такой?!

Вопросы, один за другим возникая, вставали в ряд, словно неструганый забор. Я вдруг уперлась в какое-то заграждение, едва успев затормозить. Это еще что такое? По обеим сторонам дороги вкопаны столбы, стоят прочно, как телеграфные. А как же Бронислава проехала, да и Родик, направившийся в Москву?!

Куда я попала? И ни души вокруг. А может, это мне поставили западню? Что за мысли?.. Накрутила себя!.. И вообще, после посещения этого замка совсем уж нехорошо с головой.

Я попыталась сдвинуть невысокое заграждение, но безуспешно. Догадалась, что здесь импровизированные ворота скреплены задвижками. Я по очереди жала то на одну, то на другую — не тут-то было! Наконец наткнулась на едва заметную пластинку и, что есть силы нажав на нее, едва успела отскочить. Ворота распахнулись так резко, что посыпалась стружка.

Я рванула к машине, нажала на газ и вскоре выехала на асфальтовую дорогу. Не в силах успокоиться, я во всю глотку посылала нелестные эпитеты в адрес удельного князька Олега Родионовича Хванского. Явись он сейчас, я б ему высказала!.. Но, слава богу, еще немного, и должен быть поворот на Глотовку. Хоть и деревня, но там люди и свободный въезд и выезд.

Глава 8

Из Глотовки я возвращалась побитой собакой. Меня не приняли ни за журналистку, ни за обычную любопытную бабу, просто-напросто отмахивались, как от назойливой мухи, к которой испытывали легкое раздражение.

Агаша сразу все поняла, предложила успокаивающего чайку с травками и прилечь отдохнуть.

— Мне уже ничто не поможет, — пробурчала я, ощущая себя глупой гусыней.

— Ну зачем ты так о себе? Вот Ерофеичу, действительно, уже ничто не поможет — послезавтра хоронить будут.