Замок мечты. Незваный гость - [117]

- Пуля в голову. Бедняга… Лучше бы ему умереть, - нарушил тишину Брайан Дойл. - Такой молодой человек будет прикован к инвалидному креслу до конца жизни. Он этого не вынесет. Просто сойдет с ума.

Прошла минута, прежде чем сказанное дошло до остальных. Все думали о Джоне Ф. Кеннеди, а не о миссис Райан, еще более молодой женщине, тоже прикованной к инвалидному креслу до конца жизни.

Потом Брайан Дойл увидел пару сморщившихся лиц и опомнился.

- Правда, сейчас медицина делает чудеса, - неуклюже сказал он. Никто его не поддержал.

- Настоящие чудеса, - повторил Брайан, мечтая провалиться сквозь землю.

Глава пятнадцатая

Весна 1964-го года выдалась в Маунтферне дождливой. Река дважды выходила из берегов; из Дублина даже прислали репортеров, чтобы сфотографировать половодье на Ферне. Ветки деревьев, росших вдоль Ривер-роуд, опустились от тяжести и извергали па каждого задевшего их целые водопады.

Плот, построенный детьми летом, сорвался с якоря, поплыл к большому мосту и разбился об него в щепки.

В школах пахло мокрой одеждой, и все были простужены.

Но пить люди продолжали, и часто сырая погода означала, что в пивной Райана прибавится посетителей.

Кейт Райан сидела в своей просторной светло-зеленой комнате и впервые проводила весну в кресле.

Она понимала, что сошла бы с ума, если бы не видела сквозь большую стеклянную дверь боковой сад. Кейт первой узнала, что кончились снегопады, что распустились крокусы, а в солнечном углу, о существовании которого она не подозревала, зацвели первоцветы и примулы.

Джаффа, большая оранжевая кошка, с тоской смотрела в сад, ожидая наступления солнечных дней, когда можно будет сидеть и дремать на каменном заборе. Кейт Райан, неподвижно сидевшая в кресле, чесала кошку за ухом и убеждала ее, что это время придет. Потом тяжело вздыхала и думала, что дождь здесь не прекращался никогда; просто она, Кейт, была вечно занята и этого не замечала.

Мало-помалу обитатели Маунтферна привыкли к мысли о том, что такой Кейт Райан будет всегда. Перестали качать головами, вспоминая ужасный несчастный случай; мгновенный удар, после которого ее парализовало на всю жизнь. Люди видели просторную светлую комнату, красивую смуглую женщину в кресле, радовавшуюся их приходу… именно такой она запечатлелась в их памяти. Они больше не говорили друг другу о том, какой ловкой она была, как легко поднималась по лестнице конторы мистера Слэттери и бежала по Ривер-роуд, словно юная девушка.

Рейчел нашла большой рулон зеленой тростниковой циновки. Его нужно было разрезать на куски и постелить на новый ковер Кейт.

Иначе люди перестали бы приходить в ее комнату, боясь наследить.

Сама Рейчел приходила каждый день. Она наловчилась снимать с кровати никчемные бледные ноги Кейт и ставить их на подножку кресла. Потом Рейчел нагибалась, Кейт обхватывала ее за шею и вытягивала себя из постели.

Делать это с Карри было нельзя: нервная девушка могла шарахнуться. Просить Мэри Доннелли Кейт не хотела. Для Дары это было бы тяжело морально. А Джон не должен был видеть ее в таком состоянии. Когда он приходил по утрам и видел ее одетой и сидящей у какой-нибудь части гигантского письменного стола, занимавшего три стены ее комнаты, то мог поверить, что все обстоит почти нормально.

Две женщины пили чай и беседовали так, словно прожили по соседству много лет, сначала были молодыми замужними женщинами, а потом рожали детей и воспитывали их. Никому не казалось странным, что они познакомились за день до того, как одна из них превратилась в пациентку больницы, а вторая - в посетительницу. Казалось, что они дружили и непринужденно чувствовали себя друг с другом всегда.

Кейт могла рассказать Рейчел о своей беспричинной неприязни к Мэри Доннелли, а Рейчел Кейт - о своей досаде на Мэриан Джонсон.

- Ему наплевать на Мэриан Джонсон, - заверяла подругу Кейт.

- Она больше подходит для этой жизни… жизни, к которой он стремится.

- О нет, вы не должны так думать. Вы можете себе представить, что он любит ее? Хотя бы чуть-чуть? - Одна мысль об этом заставила Кейт покачать головой.

- Меня он не любит тоже. Однажды я пойму, что не вписываюсь в его план. И буду свободна.

- Но вам будет очень одиноко, - сказала Кейт.

Рейчел с облегчением улыбнулась. Именно этот совет она и хотела услышать.

- Миссис Файн долго пробудет здесь? - спросила Дара.

У девочки вошло в привычку сразу после возвращения из школы сидеть с матерью; все остальные согласились с тем, что это ее время.

- Не знаю, милая, я ее не спрашивала. Ты не станешь возражать, если время от времени мы будем приглашать ее в гости? В этом ужасном мотеле она просто сойдет с ума.

Дара тут же согласилась:

- Мы просто обязаны приглашать ее как можно чаще. Если она будет все время торчать в этом «Стив-Сансете», то начнет разговаривать сама с собой.

Кейт засмеялась. Дара сильно повзрослела; с ней можно было беседовать более непринужденно, чем раньше. На девочку сильно повлияли месяцы, прожитые в пабе без матери, неуверенность в завтрашнем дне и в том, что мать вообще вернется домой. Перемена была разительная. До несчастного случая Дара была мальчишкой-сорванцом, мечтающим удрать из дома, зевающим от взрослых бесед и ненавидящим разговоры по душам. Но теперь все прошло. Казалось, она переросла Майкла, хотя раньше ждала его первого шага, а. уже потом решала, что делать самой. Практически она уже была женщиной и начинала ощущать приступы если не любви, то чего-то вроде благоговения перед героем. Кейт видела, как изменяется выражение лица Дары, когда она говорит о Керри. Эта маленькая влюбленность началась прошлым летом.