Замок Эйвери - [57]

Сейчас в его глазах столько солнца, что они, кажется, почти лихорадочно блестят, и я, чтобы разбить волну подступающего вожделения, говорю с ним, узнавая подробности светской жизни тех, с кем Блейз хотел бы меня познакомить сегодня, он отвечает охотно, видимо, понимая, что этот ненужный нам обоим разговор сбережёт нам силы для ещё одной ночи вместе, здесь, в моём доме потому, что я так хочу, а Блейз… уверен, он согласится быть со мной везде.

Разговор сам собой увядает, и в столовой становится так тихо, что через распахнутое окно слышно, как по саду летают насекомые.

- Что ж, пора. - говорю я.

- Пора, Сев. Обними меня, - увидев мой грозный взгляд, поясняет. - Только для совместной аппарации.

… Мы аппарируем в Сен-Мари-де-Обижье, и нас там встречает чрезвычайно пухлая, когда-то симпатичная, не более, француженка, как я понимаю, мадам Забини.

Далее разговор идёт по-французски: Блейз церемонно и витиевато, а я и не знал, что он говорит… так на этом языке, представляет меня своей матроне, я деляю знак Блейзу, касаясь его руки мизинцем и говорю:

- Pardon pour le grand Merline, madame Zabinie, je ne comprends pas le français.

Больше вопросов мне не задают, зато я прекрасно всё понимаю - что поделать, шпионская привычка, никуда от неё не деться потому, что срабатывает на уровне рефлексов, Мордред её побери!

Меж тем, выяснив о причине визита дамы, а она оказалась банальной - потребовались деньги, на, как это называют женщины, непредвиденные расходы, Блейз призвал увесистый кожаный, расшитый бисером, мешочек и вручил жене, всё было не интересно, пока… не начали обсуждать меня, причём, достаточно откровенно.

- Дорогой Блези, мне не нравится твой новый мужчина.

- Отчего же, Перси? Он хорош собой, ладен, строен, умён, даже слишком… мы схожи темпераментами, что ещё нужно для любви?

- У него лик Сатаны и глаза демона из Преисподней, как рисовал великий маггл Гюстав Доре, вспомни сам!

- Ну, что ты, Перси, не смотри на него так мрачно, иначе он прочитает твои мысли, - поддразнивает супругу Блейз, перемигиваясь со мной, когда жена с тоскою смотрит в окно.

- Боги, великий Мерлин! Да он ещё и легиллемент?!

- Вот теперь он точно понял тебя, Перси, и ты жестоко поплатишься за это, - смеётся Блейз.

Я воспринимаю его слова, как просьбу, и с размаха вламываюсь в разум мадам Забини, с удовольствием находя там только обрывки мыслей о конфетах, нарядах, украшениях и балах, а ещё со мстительным удовлетворением, пока она хватается за голову и стонет, вижу её мечту, воплощённую в танце и продолжении банкета в спальне с каким-то блондином-коротышкой, не лишённым, впрочем, определённых мужественных черт. Я прекращаю контакт.

- Зачем, зачем Вы это сделали, месье Северю-ус?! Мне же было больно! И кто Вы такой, чтобы в доме моего супруга, пользуясь его благорасположением, насиловать меня ментально?! Вон! Вон, чёрный ворон!

О, женщины порой бывают так проницательны!

- Перси, успокойся, ты не в праве распоряжаться в моём поместье (Блейз сделал ударение на «моём»). Я дал тебе денег, так аппарируй отсюда сама, и чтобы я твоих непредвиденных расходов не видел до Рождества!

- О, эти жестокие мужеложцы! Ну и оставайся со своим персональным Люцифером, да пожрёт он дух твой без остатка, ты, что, не видишь, в его глазах - твоя смерть?!

- В его глазах я вижу золото, и мне хорошо в нём!

- Ты определённо сошёл с ума, Блези, или этот чёрный маг очаровал тебя - какое золото может быть в нефти, которой залиты его глаза?!

- Самое настоящее, вот только тебе никогда не увидеть подобного. Даже если тебе удастся затащить в постель графа Эсьодуса де Лавижу, в чём я лично очень сомневаюсь!

- Ах, ты! - она замахивается мешочком с местной магической валютой - д`оре - на Блейза, но он выпускает в окно, чуть выше головы женщины предупредительную огненную стрелу, и мадам Забини тут же утихает - видно, такого или подобного рода разбирательства между супругами Забини - не редкость.

Я лишь старательно изображаю испуг перед величием мага Огня Блейза Коэлиса Забини.

Он подходит ко мне и просит по-английски:

- Пожалуйста, Северус, поцелуй меня прямо сейчас!

Уговаривать меня не пришлось - я обнимаю, знаю, бронзовое, тело, и, расстегнув верхние пуговицы его мантии, впиваюсь в шею, оставляя на ней засос, Блейз стонет протяжно, запрокидывая голову, словно желая отдаться мне на глазах этой совершенно лишней здесь и чужой Блейзу женщины, она понимает это и аппарирует. Я отрываюсь от любовника и спрашиваю:

- Свести тебе синяк?

- Не сейчас. Перед аппарацией в МаунтГорроу.

- Ты и она - великолепная пара. Зря вы расстались.

- Я не мог больше жить с ней - посмотри, во что она, и прежде не красавица, превратилась, а изменять тайком, фу, это унизительно.

- А… так - лучше?

- Конечно - мы видимся три, от силы четыре раза в год, она приходит за деньгами сверх ренты, отведённой ей, а это, поверь, немало, ещё я содержу детей с нянями - только моё большое состояние позволяет мне вести такой образ жизни.

- Ну, что ж, иди, занимайся костюмом.

- Мне будет трудно сравняться с тобой! - кричит он, уходя куда-то в дальние покои.

… Я пью замечательное вино с «собственных виноградников Монсеньора Забини», как объсняет мне, разумеется, по-французски, домовой эльф, на вид точно такой же, как и его английские родичи, только картавит немилосердно, из-за чего его почтительная речь кажется лепетом ребёнка, обрабатывают виноградники тоже эльфы, в поместье нет ни одного человека, кроме Монсеньора Забини и его случайных гостей, к которым домовик причисляет и мадам Забини и тех немногих друзей-нумерологов, которых Блейз иногда приглашает на диспуты по злободневным статьям в научных журналах.