Замочная скважина - [59]

Светлана, ополоумев от страха, нажала кнопку и прижала телефон к уху.

– Тетя Света! Тетя Света! Это я! Я мамин телефон нашла! – кричала в трубку Наташа.

Про мобильный телефон сестры Светлана совершенно забыла. Он лежал, видимо, в ее сумочке, выключенный, а Наташа нашла, включила и позвонила.

– Господи, как ты меня напугала, – выдохнула Света. – Выключи телефон сейчас же. Нельзя им пользоваться.

– Почему? Тут игры есть. Можно я поиграю?

– Нет, нельзя, я сказала. Выключи немедленно. – Светлана нажала отбой. – Это племянница, она маленькая, балуется, – объяснила она начальнице.

У нее еще долго колотилось сердце. Стучало, как отбойный молоток. Она не могла успокоиться, услышав звонок с того света.

Вечером Светлана дрожащими руками включила телефон сестры. Там было не так много контактов – подруга детства, с которой они со школьных времен не общались, одноклассница, знакомая по детской площадке, приятельница из роддома – лежали в одной палате, мама-активистка из детского сада… Дальние, давно забытые, вспоминавшиеся только по праздникам люди. Светлана, поддавшись порыву, набрала номер знакомой по детской площадке, которую сама не раз видела.

– Алле, – прохрипела трубка.

– Добрый вечер, это Светлана, сестра Тани.

Трубка молчала. Видимо, девушка не могла сразу вспомнить, кто такая Таня. Послышался детский плач.

– Извините, у меня ребенок маленький, – сказала девушка. – Позвоните утром или я вам перезвоню.

– Да, конечно, – ответила Светлана.

Больше она никому не звонила. Не было никого, кому бы она хотела рассказать про смерть сестры. Никого бы это тронуло. У всех – своя жизнь, свои заботы. Была Таня – и нет Тани. Девушка с детской площадки тоже не перезвонила – ни утром, ни на следующий день.

Светлана, когда дома все спали, брала Танин телефон и перечитывала ее эсэмэски, просматривала контакты – она давно все знала наизусть, каждую цифру, каждую букву, но так и не решилась заблокировать или вынуть сим-карту. Матери она ничего не сказала.

Ольга Петровна пережила собственный кошмар. Она гуляла с Полечкой на детской площадке, когда к ней подошла Валентина.

– Привет, давно не виделись, – радостно поприветствовала соседка. – А кто у нас такой большой? Полечка? Кто так вырос?

Поля сидела на качелях и была полностью поглощена процессом.

– Как дела-то? – обратилась Валентина к Ольге Петровне.

– Ничего. Потихоньку, – ответила та.

– А девчонки как? – спросила Валентина.

– Растут, как видишь, – показала Ольга Петровна на внучку.

– Да не, я про дочек. Светланка замуж не выскочила? А Таня где?

Ольга Петровна онемела.

– Ты чего? Как будто привидение увидела, – не поняла Валентина.

– Тани нет, – ответила Ольга Петровна, как выдохнула.

– Уехала, что ли? Куда?

– Она умерла.

– Кто умер?

– Таня. Таня умерла.

– Что ты такое говоришь? Шутки у тебя такие, что ли? Так я их не понимаю.

– Таня умерла. Рак. За месяц сгорела.

Валентина молчала, глядя, как качается на качелях Поля.

– А я к родственникам уезжала да задержалась. Ничего не знала. А как же это?

– Вот так.

– Так молодая ж! – выкрикнула Валентина и заголосила, залилась слезами, завыла, как обычная деревенская баба.

– Тихо, прекрати, ребенка испугаешь.

– А когда сороковины? Где похоронили? – спрашивала Валентина, сдерживая рыдания.

– Не будем отмечать. Чтобы девочек не пугать. Не нужно это все.

– Так как же не нужно? А помянуть?

– Наташа… Поля… Мы так решили.

– Ну да, ну да, – закивала Валентина. – Может, чем помочь надо? Ты только скажи.

Ольга Петровна пожала плечами – мол, чем тут поможешь.

– Господи, что ж за жизнь такая, гадская? – с новой силой заголосила Валентина. – Это она из-за Валерки своего слегла, что ли?

Валентина была обычной женщиной – она умела плакать, сострадать и сплетничать одновременно. Ей нужны были подробности.

Ольга Петровна поморщилась и не ответила.

– Ну точно из-за Валерки этого. Рак ее изнутри сожрал. Он ведь такой, зараза, боль чувствует и сжирает, когда тоска на сердце.

– Прекрати, – одернула ее Ольга Петровна. – Ерунду ты говоришь.

– Может, и ерунду, а может, и нет. Мужикам проще – выпил и забыл, а бабы, вон, изводят себя до смерти. Говорят же, тоска смертная. Вот тебе и рак.

– Поля, слезай, пошли домой, – позвала внучку Ольга Петровна. Она уже не могла слушать соседкин пустой треп.

– Ну да, и мне уже пора, – с готовностью согласилась Валентина и сняла Полю с качелей. Та недоуменно посмотрела на незнакомую женщину, но плакать не стала. – Вот мы с тобой – больные насквозь. Ты вообще всех своими мигренями замучила. А живем. Живем, и хоть бы хны. А молодежь уходит.

Ольга Петровна почти бежала в сторону подъезда, схватив на руки перепуганную Полю, лишь бы поскорее избавиться от Валентины, которая не умолкала ни на секунду.

– А папаша-то что? Появляется? Или плюнул и растер? На похороны денег дал? А на девчонок алименты платит? – Валентина старалась не отставать.

– Да, – ответила Ольга Петровна.

Валентина жаждала продолжения, но наконец поняла, что Ольга Петровна ничего рассказывать не будет.

– Ты, это, если с Полей посидеть или Наташку забрать, только скажи, я помогу, все сделаю, – сказала Валентина. – Сиротка ты теперь, зайка, сироткой осталась, маленькая! – запричитала она опять, обняла Полю, которая в любой момент готова была расплакаться, и не отпускала, пока Ольга Петровна буквально не отодрала от нее внучку.