Замкнутый круг - [3]

– Да, я знаю, – машинально откликнулась Келси. – Прости, я тебя даже не поздравила… Тут она увидела его глаза и осеклась.

– Ты что, думаешь, я пришла сюда, чтобы обвинять тебя в нечестной игре? Или для того, чтобы спросить, не имеешь ли ты какого-нибудь отношения к этому?

– Это было бы только логично, – ровным голосом отозвался Гейб, хотя внутри его все кипело. Недрогнувшей рукой он налил минералки в высокий стакан с двумя кубиками льда.

– Да пошел ты к черту вместе с твоей логикой, если ты так обо мне думаешь!

– Как я о тебе думаю?.. – Гейб хрипло рассмеялся, но сразу оборвал свой смех. – Что и как я о тебе думаю, не имеет в данном случае никакого значения. Факты же таковы: ваш фаворит упал, а мой был первым у столба. Эта победа принесла мне что-то около миллиона долларов разом, не говоря уже о тех суммах, которые я могу заработать на потомстве. Миллион долларов – это достаточно серьезный мотив для убийства, и большинство так и подумает.

– Большинство, но не я! – Келси так резко оттолкнула предложенный Гейбом стакан с минеральной водой, что половина его содержимого выплеснулась на ковер. – Значит, ты предпочитаешь факты и логику, Слейтер? Тогда я должна указать тебе на один существеннейший изъян в твоих рассуждениях. Ты забыл самое важное – характер.

– Ага… – Гейб поставил ее стакан на низкий журнальный столик и сделал большой глоток из своего. – Ну что же, характер у меня известный…

И репутация не ахти!

– Позволь мне кое-что рассказать тебе.., правду о крутом парне по имени Гейб Слейтер. Ты же втюрился в лошадей, Гейб! Ты очарован ими, влюблен в них, предан им, как какая-нибудь двенадцатилетняя девчонка, которая грезит о своем принце. – Резким движением Келси вскинула голову, заметив, как непроницаемые прежде глаза Гейба непроизвольно расширились.

– Как-как? – переспросил он. – Я что-то не…

– Ты их любишь. Любишь! Или ты рассчитывал, что никто не узнает о том, как ты хотел выкупить у Канингема его кобылу, потому что тебя беспокоило, как с ней обращаются?

Гейб уже совладал с собой, но Келси успела рассмотреть, что творится в его душе, и продолжала наступление.

– Или ты думал, что твои люди будут молчать о том, как ты играешь с жеребятами, точно со щенками, или как ты ночами напролет сидишь в конюшне возле больной лошади? Да ты просто мальчишка, Слейтер!

– Лошади – это мой капитал.

– Лошади – это твоя самая большая любовь, Слейтер. И еще одно… – Она ткнула пальцем ему в грудь. – Мне не по душе, когда ты говоришь мне о том, что – как тебе кажется – я должна подумать. Я не думаю, Гейб, я знаю. Ты хотел выиграть дерби так же сильно, как и я, но взять приз путем грязных махинаций и победить честно – совершенно разные вещи. Человеку, которому не раз случалось играть, не имея ни малейшего шанса на успех – играть и все-таки выигрывать, – это должно быть очевидно. Так что если ты серьезно собираешься стоять здесь и жалеть себя вместо того, чтобы посочувствовать мне, – тогда я, пожалуй, пойду. Спокойной ночи, Слейтер.

– Постой! – Гейб схватил ее за руку, прежде чем Келси успела выскочить за дверь. – Ты слишком торопишься спустить курок, дорогая….

Он отставил в сторону стакан с минералкой и потер ладонью грудь.

– Да и мишень у тебя такая, что не промахнешься, – добавил он и неожиданно страдальчески сморщился. – Ладно, ты права. Может, мы все-таки присядем?

– Ты садись, а я постою. Мне надо выпустить пар.

Гейб не торопясь опустился на диван. Он никак не мог понять, смутили ли его откровения Келси или, наоборот, обрадовали.

– Мне очень жаль, Келси. Я понимаю, что слова мало что значат, но все-таки прими мои соболезнования.

– Я стараюсь поменьше думать о том, как мне сейчас скверно. Больше всего меня заботит, как переживет потерю Наоми.

– Она справится и снова восстанет из пепла. – Он сказал это совершенно серьезно, и Келси кивнула.

– Надеюсь, нам всем хватит сил, чтобы преодолеть все трудности. – Келси вздохнула и, пройдясь по ковру, взяла со столика один из стаканов, чтобы промочить пересохшее горло. – Я чуть в обморок не упала, когда мне сказали о наркотиках. Это было все равно что потерять Горди еще раз. Теперь судьи проверяют урны с использованным медицинским инструментом – каждую иглу, каждый одноразовый шприц, но даже если они что-нибудь найдут, что это изменит? Горди не вернешь.

– Если скаковая комиссия найдет иглу, которая убила его, то она, возможно, поможет выйти на человека, который это сделал.

Келси упрямо покачала головой.

– Я так не думаю. Я не верю, что преступник.., убийца мог быть столь небрежен, чтобы оставить такую важную улику. Даже если это произошло, то на игле вряд ли найдутся пригодные для идентификации отпечатки пальцев. – Снова разнервничавшись, Келси засунула руки в карманы, но тут же снова вынула их и продолжила оживленно жестикулировать.

– Только подумать, Гейб! Когда я найду того, кто это сделал – а я найду негодяя, чего бы мне это ни стоило, – я заставлю его страдать. Долго страдать!

Келси снова схватила со столика стакан с газировкой и стала смотреть, как со дна поднимаются цепочки серебристых пузырьков.

– Горди сжег свое сердце дотла. Он сражался до конца и даже хотел встать после того, как упал… – Она вздрогнула, но тут же обуздала свое горе. – Рено еще легко отделался – он вывихнул плечо и сломал ключицу, но это – сущая ерунда. И слава богу!