Замкнутый круг - [43]

Но вдруг он сам заявил о себе мелодичным настойчивым звонком.

Это мог быть кто угодно: и экскурсовод Люба, и кто-нибудь из группы, и местный портье.

Варвара взяла трубку и развернулась так, чтобы Марина видела ее лицо. Лицо, которое будет сохранять спокойную улыбку вне зависимости от содержания разговора.

— Слушаю вас.

— Что, думаешь, спряталась? Мы же говорили, что везде тебя найдем. Ты обманула нас и теперь готовься к смерти. Мы везде будем следовать за тобой. И завтра и через неделю… Готовься!

— Вы, очевидно, ошиблись… Здесь таких нет.

* * *

Варвара положила трубку и попыталась улыбнуться еще шире. Возможно, это был перебор. Играла она хорошо, но уж очень подготовленный и настороженный был зритель.

По испуганным глазам Марины было видно, что она не поверила и не поверит, хоть ты примени для нее всю систему Станиславского.

Но Варе надо было продолжать играть.

— Ошиблась какая-то фрау… Я немецкий не очень хорошо знаю. А австрийцы вообще на своем диалекте говорят…

— Варя, это были они?

— Кто? Тебе, Маринка, действительно надо успокоиться. Теперь они везде будут мерещиться… Я же сказала, что ошибка. Давай я специально спущусь к портье и уточню. Может он знает, кто звонил.

Варя выскочила и, не дожидаясь лифта, побежала по лестнице. Всего-то четвертый этаж.

* * *

Немецкий язык она действительно знала плохо. Как и английский. Говорить свободно она могла только на французском.

Но портье оказался полиглотом. Через пару минут было ясно, что звонок был из Москвы, что звонившая — молодая девушка точно указала номер комнаты, а затем уточнила: «Мне нужна Марина Гридина, которая сегодня прилетела из Москвы».

* * *

На этой неделе Андрей Борзенко в очередной раз попал в полосу творческого простоя. Его в очередной раз сняли с телеэфира.

Его очередной «шеф» что-то кричал, надувался, краснел. Он волновался намного больше, чем сам Борзенко. Попав между жерновами высокого руководства, «шеф» понимал, что не продержится долго. Но он старался продлить свое существование, угождая то одной, то другой стороне.

Чудак-человек! В битве гигантов опасно стоять на линии фронта и услужливо кланяться обоим.

* * *

Борзенко и сам бывал в таком положении. Но очень давно. Это было раньше, пока не появился человек, который круто изменил его жизнь.

Покровитель Андрея возник вдруг и именно в тот момент, когда все отвернулись от Борзенко. Он единственный посочувствовал, поддержал и восстановил справедливость.

И делал это он в то время, когда остальные просто отмахивались от него или ехидно усмехались.

Почти никогда Борзенко не упоминал его имени. Он вообще старался ни с кем не говорить о своем благодетеле. Даже в своих мыслях он именовал его Учителем или Хозяином.

Со второго года знакомства Борзенко стал называть этого человека Игроком. И это оказалось самым точным, самым емким определением. Это было сутью его характера.

Игрок никогда не стремился к высоким должностям. Его это не интересовало.

Он смотрел на все, как на шахматное поле в миллионы клеточек. Люди — толпы безликих пешек, которыми не так уж сложно управлять. Тысячи более значимых фигур стремятся попасть в свиту монархов. И казалось бы на вершине тандем — ферзь и король.

Но всегда рядом с этими фигурами тот, кого называют шахматист. Тот, кто может убрать непослушные фишки на самый край, кто может заменить свиту, запугать ферзя сумбурным движением пешек и подставить под шах самого короля…

Это и было целью Игрока, его страстью, его мечтой…

Борзенко хорошо понимал, что для этого человека он один из многих. Он просто орудие, рупор, рычаг.

Но Борзенко знал и другое. Игрок никогда не сдавал своих. Он до конца бился за них и почти всегда побеждал.

И потом спасенные фигуры служили ему еще большей верой и правдой…

* * *

О своем новом падении Борзенко сразу же сообщил Игроку. В ответ услышал он потоки праведного гнева и сарказма по поводу ничтожных врагов.

Андрей был уверен, что очень скоро Хозяин все поправит, наладит, улучшит.

Можно было не сомневаться, что так оно и будет — свои, преданные ему фигуры Игрок с доски не снимал…

* * *

Борзенко ждал! Он отсиживался на даче и готовился к новым боям.

Он встречался с поставщиками информации, он составлял планы новых атак, он репетировал свои интонации для эфира: уверенность, честность, осведомленность, гнев, ехидство…

Но была еще одна тема, которая никак не давалась ему в суетной текучке еженедельного эфира. Теперь он мог заняться и этим самым важным делом его жизни.

* * *

Эту парочку он пригласил на сегодня. И разговор с ними будет предельно жесткий.

Хватит!

Почти месяц они водят его за нос…

Правда, все, что он успел о них узнать, только подтверждало, что они могли говорить правду.

И Максим Вдовин, и Юрий Ткач по нескольку раз бывали во Франции. И именно в то самое время, когда там был некто Валентин Марков.

В самом начале века этот Марков неожиданно исчез в Марселе. По официальной версии он числился утонувшим во время рыбалки.

Сейчас у Борзенко везде были свои люди. Ему удалось узнать, что в те годы Марков, Вдовин и Ткач действительно были тогда сослуживцами, «бойцами невидимого фронта».

Все сходилось!