— Я пыталась найти лучшее в Филе.
— Невозможно найти то, чего не существует. Ты винишь в этом себя, а должна винить его. Ты занимаешься тем, о чем только что говорила, — наказываешь себя, а не человека, причинившего тебе боль.
— Но он… был таким милым, когда мы были вместе… таким преданным и любящим… Теперь, конечно, я понимаю, что это лишь игра.
— Ты увидела хорошее во мне, — сказал Квин. — Ты игнорировала мои ошибки, обращая внимание только на немногие положительные черты моего характера. И посмотри на меня теперь. — Он улыбнулся ее сверкающим мокрым глазам. — Когда заходит солнце, я первым бегу на пляж и покидаю его последним. «Король Кейпа» — так все зовут меня.
Она слегка толкнула его.
— Ты просто пытаешься поднять мне настроение.
— Вот, пожалуйста! Ты можешь представить себе, чтобы я этим занимался пару недель назад?
Он взял со стола бумажную салфетку и вытер ее слезы. Она забрала салфетку, высморкалась и выкинула ее в мусорное ведро, стоявшее в углу кухни.
Ее аромат, не аромат духов, но тонкий запах ее тела, дал Квину понять, как близко друг к другу они стоят. Но он проигнорировал предупреждающий об опасности внутренний голос и подошел еще ближе, преградив таким образом дорогу Молли.
Она робко подняла на него глаза, и он увидел в них ответное чувство, которое она не могла скрыть. Квин прижался к ней, чтобы почувствовать физически каждый ее вдох и выдох, коснулся губами ее шеи, пульсирующей жилки, ощутил бурление жизни. Ее дыхание было прерывистым, руки неуверенно поднимались к его шее. Обнять его или оттолкнуть? Если бы она знала…
Он ощущал идущую внутри Молли борьбу, понимал, что она хочет устоять перед тем, что преследует их уже две недели. Мысль эта будоражила его, бросала вызов…
— Молли… — выдохнул Квин.
Она дрогнула. Его пальцы утопали в ее волосах. Он понятия не имел, как они туда попали. Он прижимал ее к себе, находясь полностью во власти чувств. И это было чертовски приятно.
Другой рукой он нежно гладил ее бедро, медленно поднимаясь выше. Он чувствовал растущее в ней возбуждение, даже панику. Он ощутил тепло ее груди в своей ладони. Ее ногти впивались ему в плечи по мере того, как она пыталась бороться, но уже не с ним, а со своим собственным растущим желанием.
Он хотел увидеть правду на ее выразительном лице. В томном взгляде он прочел желание, губы были приоткрыты.
Квин поддался своим чувствам. Он яростно поцеловал губы Молли. Это был вызывающий, бессовестный поцелуй, требующий ответа. Но Молли не отвечала. Квин усилил атаку.
Он покусывал ее сомкнувшиеся губы, проводил по ним языком.
— Молли, — прошептал он, — перестань бороться, ты все равно не победишь.
Ее губы чуть разомкнулись. Он воспользовался этим и впился в них долгим страстным поцелуем.
Квин знал, что настоит на своем. Она тихо простонала, расслабилась, открылась ему, наконец признав свое поражение. Радостное чувство победы родилось внутри Квина. Его руки ласкали ее грудь. Ее соски щекотали его ладони, он играл с ними, ведя Молли к грани безумия.
Он немного отстранился и посмотрел на нее: чувственные губы, полузакрытые глаза, весь облик выражает желание. Его разум подсказал, что пора бы уже освободить ее от одежды. Прямо сейчас.
Рука скользнула под юбку, и он погладил невообразимо шелковистую кожу. А он представлял ее себе не раз за последние дней десять. Квин раздвинул коленом ее ноги и продолжил атаку.
Пальцы настойчиво изучали тонкий слой хлопка. Квин уже чувствовал жар ее страсти. Она посмотрела на него, охваченная зажженным им огнем.
— Может быть, пойдем в спальню? — прошептала она.
— А по-моему, этот стол тоже неплох.
Она усмехнулась.
— Ты же не держишь презервативы вместе с кукурузными хлопьями.
— Мм… Молли, у меня нет презервативов, — вынужден был признаться Квин.
Никаких забот. Разве не это стало девизом его поездки? И аптеки уже закрыты в столь поздний час. Но вспомнилась одна вещь, которой Квин научился за восемь лет, проведенные им в рекламном бизнесе. Он умел спасать тонущий корабль.
— Знаешь, я недавно обнаружил, что могу быть очень сообразительным, даже изобретательным.
Легкая улыбка появилась на ее лице.
— Правда?
— Да, и я был бы рад продемонстрировать свою изобретательность без малейшей опасности для тебя.
Молли обвила руками его шею.
— Что ж, должна признаться, я заинтригована.
Он поднял ее и посадил на стол, отодвинув в сторону сахарницу, потом жадно поцеловал Молли и снял с нее платье.
— Я не думала, что ты способен на такое.
— Я тоже. — Трусики отправились следом за платьем. — Кстати, Фил не должен узнать об этом.
— Фил? При чем здесь Фил?
Она прикрылась платьем и остановила Квина, когда он попытался снова поцеловать ее.
— Квин, при чем здесь Фил?
— Ни при чем, просто ему не следует об этом знать. Ну же, Молли, неужели надо растолковывать тебе?
— Следовало бы.
Он отошел, чтобы посмотреть на нее. Место желания, пылавшего в ее взгляде пару секунд назад, заняла настороженность.
— Фил имеет влияние в той области, где я работаю, — сказал Квин. — Ты это знаешь. И он в силах либо помочь мне, либо погубить меня. Если до него дойдут слухи…
Но по виду Молли он сразу понял, что слухов не будет.
