Замки - [44]

Мне часто казалось, что Аня так глубоко уверена, что недостойна того, чтоб её любили, что делает все, чтоб найти этому подтверждение. Демонстрирует себя с худшей стороны. Отталкивает тех, кому она важна. Провоцирует. Проверяет на прочность. Может, все-таки уйдешь от меня? Все уходят.

Аня наверняка считает, что Рина сама виновата. Захотела и приехала. Могла быть поумнее в своем возрасте. Она же уже учится в универе. Аня та ещё эйджистка. Это её слово. Человек, оценивающих других, исходя из их возраста. К тем, кто её младше, она относится с великодушной снисходительностью, к тем, кто старше, – с безжалостным высокомерием. У неё-то в их возрасте всё будет по-другому. Гораздо лучше. Ровесников не любит. Унылые. В общем, зуб даю, что она считает, что позволить себе влюбиться в парня по переписке – это жуткая глупость для двадцатилетней… Даже если этот парень – Морган. Приехать без приглашения. Должно же у неё быть чувство собственного достоинства. И этот дурацкий псевдоним – Рина Вертер. Как пафосно. Роман «Страдания юного Вертера», в котором главный герой кончает с собой, спровоцировал массовую волну подражающих самоубийств, прокатившихся по Европе. Через сто лет какой-то социолог обратил на это внимание широкой общественности, придумал термин «эффект Вертера» и спровоцировал ещё одну волну самоубийств. Стадное чувство оказалось сильнее инстинкта самосохранения. Предсказуемо. Зачем брать себе такой псевдоним?

Эти её зеленые кольца, амулет с лунным камнем на шее, тоже мне, королева драмы. Чем она вообще думает заниматься в жизни? Присматривать за туповатой сестрой?

Иногда мне кажется, что я могу предсказать всё, что скажет Аня.

Рина сама виновата, Морган ни при чем, чай невкусный.

Они уже давно сменили тему и теперь обсуждали, что в последнее время куча людей заводят енотов вместо котов, а я всё ещё смотрела на Рину и чувствовала что-то похожее на влюбленность.

Так всегда бывает, когда встречаешь нового друга.

Гремучая смесь из интереса, восхищения и страха не понравиться. Люди так стараются в начале отношений, что обязательно разочаровывают потом.

Мне нравилась плавность её движений, хрипловатый смех (пусть ему виной хронический бронхит, который она не лечит), облезший черный лак на ногтях.

Мне хотелось её рассматривать. Но не трогать. Она была слишком женственной.

Аня немного расслабилась.

Я впервые подумала, что может быть, дело не в том, что она лучше меня? Лучше Рины. Может быть, её снобизм необоснован? Конечно, она умная и талантливая, она интересно мыслит и не похожа ни на кого из моих знакомых, но разве это повод так себя вести?

Может быть, она просто трусиха? Ведь чтоб быть искренним, нужна недюжинная смелость. Быть искренним – совсем нелегко.

Может быть, если человек уверен в том, что его дом стоит на крепких сваях, он не боится звать гостей? Не боится оставлять двери в свою комнату открытыми. Потому что знает, что никто не сможет нарушить внутренний порядок. Потому что верит себе.

Может быть, каменные стены и заборы с колючей проволокой нужны тому, кто чувствует себя уязвимым? И это признак слабости, а не силы.

А главное, может быть, мой хрупкий карточный домик гораздо крепче, чем бетонный фасад Ани?

Рина взяла меня за руку.

У неё теплая ладонь.

Глава 12

Я проснулась под утро. Посмотрела, который час. Всё верно. 5:55. Мой мочевой пузырь всегда напоминает о себе в это время. Иногда мне хочется пить, но я не пью. Я слышала, что ночная жажда может быть признаком диабета. Я боюсь смерти.

Особенно, когда просыпаюсь в 5:55 и сижу на холодном унитазе.

Я стараюсь не смотреть в зеркало. Если думаешь о плохом – нельзя смотреть в зеркало.

Я узнала об этом в лагере «Юный судоход». Где-то под Одессой. Это был шестой класс. Именно там я подхватила вшей. Я дружила с девочкой по имени Ника, она научила меня так пилить ногти, чтоб я могла больно царапаться, если к нам кто-то пристанет. И рассказала о пиковой даме и матюкливом гномике. Не знаю, кто из них пугал меня больше. Ника говорила, что гномик добрый и он может научить новым словам. А пиковая дама живет в зеркале и следит за нами. Она любит забавляться с людьми и их страхами.

Лучше не беспокоить её без повода.

Но Ника была бесстрашной и каждую ночь вызывала духов.

И с тех пор я боюсь думать рядом с зеркалом.

В этом лагере я совершила по-настоящему плохой поступок.

Я страшно завидовала всем, у кого были месячные. Обычно эти девочки красили губы блеском, заливали в инстаграм фото своего маникюра и курили вместе с мальчиками за туалетом. В общем, вели себя как взрослые.

Летний душ находился на улице. Общий, потому что все были в купальниках. Но одна девочка мылась голой. Я не помню её имени, помню только, что у нее были усы и волосатые ноги.

Она мылась голой, и я сказала об этом мальчикам. До этого у меня не было повода поговорить с мальчиками. Однажды во время полдника мне не достался йогурт, и тогда один из них отдал мне свой. Я думала, что вечером он пригласит меня на медляк или хотя бы сунет ящерицу за шиворот, но он обо мне забыл. У него была бандана на голове и черные напульсники. Он играл в шашки с одной из тех, у кого вовсю хлестали месячные. Более того, она выигрывала! Мне хотелось с ними общаться. Мальчики интереснее девочек, даже самые тупые. Они придумывают классные развлечения – плюются, кто дальше, добавляют ментос в колу (бууум!), выдумывают песенки про сиськи, правда смешные, и у них есть свои тайные жесты. А главное – нет нужды сравнивать себя с ними. Мы просто разные, и точка. Как огурцы и помидоры. И никакого тебе ведерка с конкурентными сортами. У мальчиков всегда есть жвачки, и они знают, где дыра в заборе и где ближайший магазин (между прочим, в трех километрах), и как уговорить продавщицу продать зеленого лизуна за полцены или лазерный фонарик, чтоб бесить вожатых. Так я тогда думала. И поэтому была готова на маленькую подлость, чтоб заполучить дружбу мальчиков. Я рассказала им о том, что волосатая моется голой, и предложила случайно заглянуть в душевую. Они всё не могли решиться. Мы стояли вместе, хихикали от предвкушения, я чувствовала, что стала «своей». А потом они заглянули в душ. Девочка закричала. Видно было, что ей очень неприятно. Мальчики убежали. Я осталась.