Заметки о японской литературе и театре - [9]

Шрифт
Интервал


Скакуна бы сейчас,Тацу-но ма-но
Что подобен дракону,има мо этэси-га
Чтоб умчатьсяао-ни ёси
В столицу прекрасную Нара,Нара-но мияко-ни
Среди зелени дивнойикитэ кому тамэ

[26](V — 806) [27]


И ответ друга


Скакуна, что подобен морскому дракону,Тацу-но ма-о
Я искать тебе будуарэ-ва мотомэму
Для того, чтоб приехалао-ни ёси
В столицу ты, Нара,Нара-но мияко-ни
Среди зелени дивнойкому хито-но тамэ-ни

(V — 808)


Или другое послание Табито:


Наяву —Уцуцу-ни ва
Нет надежды на встречу с тобою,ау ёси мо наси
Но хотя бы во сне,нубатама-но
Ночью черной, как ягоды тута,ёру-но имэ-ни о
Ты являйся ко мне непрестанно!цугитэ миэ косо

(V — 807)


И ответ друга:


Не увидеться мне с глазу на глаз с тобою,Тада-ни авадзу
И надолго, наверное, будет разлука,араку мо о: ку
Что же, буду являться тебе в сновиденьях,сикитаэ-но
Не разлучаясь с твоим изголовьем,макура сарадзутэ
Мягкою, шелковой тканью покрытым…имэ-ни си миэму

(V — 809)


Из первого письма друга видно, что он хлопотал в столице за Табито, стараясь помочь ему вернуться. А второе письмо, вероятно, сообщает о неудачных результатах этих хлопот (интересно отметить, что глагол 'мотому' в песне 808 (кн. V) значит не только 'искать', но и 'просить'.

О том, что Табито находится в немилости у императора и его пребывание на о-ве Кюсю было вынужденным, свидетельствуют и другие песни поэта, в которых тоска о родных местах, о столице Нара граничит порой с отчаянием.


О, расцвет моих сил!Вага сакари
Вряд ли вновь он вернется!мата отимэямо
Неужели совсемхотохото-ни
На столицу мне НараНара-но мияко-о
Никогда уже больше взглянуть не придется?мидзу ка наринаму

(III — 331)


Ах, "траву-позабудь"Васурэгума
Я на шнур свой надену,вага химо-ни цуку
Чтоб о старом селеньеКагуяма-но
У горы Кагуямафуриниси сато-о
Позабыть навсегда!васурэну га тамэ

(III — 334)


Можно предположить, что Табито не имел полной свободы передвижения на Кюсю. Иначе почему бы он не мог увидеть прославленный красотой и живописностью остров, который находится у юго-западного побережья Кюсю?


В стране этой МацураХито мина-но
Яшмовый остров,мираму Мацура-но
Который увидят, наверно, все люди,Тамасима-о
Неужели, не видя,милзутэ я варэ-ва
Тосковать буду вечно?коицуцу ораму

(V — 862)


Следует также помнить, что пребывание Табито на острове Кюсю приходится на годы правления императора Сёму, ярого поклонника и последователя буддизма. Он был сторонником широкой пропаганды буддийских вероучений и китайского просвещения, против которой выступает в своих песнях Табито.

Все приведенные факты позволяют сделать предположение, что восхваление вина было лишь внешней канвой песен, предлогом для высказывания Табито критических взглядов в адрес внутренней политики двора.

Несомненно, что каждая из 13 песен цикла "Гимн вину" задумана поэтом как самостоятельная и в ней заключена своя мысль. Вместе с тем песни эти не случайно объединены в цикл, и их следует рассматривать как единое художественное целое, выражающее, по-видимому, последовательную систему взглядов Табито на современную ему действительность.

Первая песня представляет собой как бы введение ко всему циклу. Табито прежде всего утверждает в ней свое отрицательное отношение к умозрительным рассуждениям, которыми увлекались приверженцы конфуцианства и буддизма.


Чем все время размышлятьСируси наки
О пустых вещах,моно-о мовадзу ва
Лучше будет взятьхитоцуки-но
Чарку пенного винанигорэру сакэ-о
И без дум допить до днаному бэку ару раси

(III — 338)


Сируси наки обычно толкуется японскими комментаторами как каи най, т. е. "бесполезный, напрасный, пустой", букв. "не имеющий знака, внешнего признака, очертания"; сируси наки моно — "бесполезные вещи, пустые вещи, не имеющие знака, очертания", т. е. "умозрительные вещи".

Такэда Юкити полагает, что в этой песне речь идет об умершей жене. Однако, исходя из всего цикла песен и наиболее древнего толкования филолога Татибана Морибэ, можно предположить, что Табито намекает на умозрительные рассуждения конфуцианских и буддийских книжников [28].

Нигорэру сакэ 'мутное сакэ' — так называется особый сорт сакэ грубой обработки, имеется в виду неочищенная рисовая водка. Кэйтю в "Манъёсю" [29] указывает, что именно мутное пенистое вино воспевалось китайским поэтом Тао Цянем. Тем самым ученый, по-видимому, хочет подчеркнуть китайское происхождение данной поэтической темы у Табито. Однако стоит ли придавать такое большое значение образу, подсказанному самим видом вина, который мог возникнуть без всякого подражания в любой песне. Важнее отметить скрытое значение песни, которое раскрывается в результате рассмотрения всего цикла песен, а именно отрицательное отношение Табито к отвлеченным разглагольствованиям, модным в его эпоху.

Во второй песне автор издевается над приверженцами модных вероучений и доктрин. "Напрасно вы пытаетесь найти мудрость в своей философии, — говорится в подтексте песни, — мудрость — в вине; не вы — мудрецы в старину были правы, называя мудрецом вино".


Дав название винуСакэ-но на-о
"Хидзири" или "Мудрец",хидзири тэ осэси
В древние векаинисиэ-но
Семь великих мудрецово: ки хидзири-но
Понимали прелесть слов.кото-но ёросиса

(III — 339)


Рекомендуем почитать
Пушкин. Духовный путь поэта. Книга вторая. Мир пророка

В новой книге известного слависта, профессора Евгения Костина из Вильнюса исследуются малоизученные стороны эстетики А. С. Пушкина, становление его исторических, философских взглядов, особенности религиозного сознания, своеобразие художественного хронотопа, смысл полемики с П. Я. Чаадаевым об историческом пути России, его место в развитии русской культуры и продолжающееся влияние на жизнь современного российского общества.


Проблема субъекта в дискурсе Новой волны англо-американской фантастики

В статье анализируется одна из ключевых характеристик поэтики научной фантастики американской Новой волны — «приключения духа» в иллюзорном, неподлинном мире.


О том, как герои учат автора ремеслу (Нобелевская лекция)

Нобелевская лекция лауреата 1998 года, португальского писателя Жозе Сарамаго.


Коды комического в сказках Стругацких 'Понедельник начинается в субботу' и 'Сказка о Тройке'

Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.


Словенская литература

Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.


Вещунья, свидетельница, плакальщица

Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.