Заметки о моем поколении. Повесть, пьеса, статьи, стихи - [9]
2. Где у жены – острый язычок и комплекс мученицы: она считает себя единственной женщиной на земле, когда-либо рожавшей ребенка. Это, как мне кажется, самые несчастные семьи.
3. Где детям постоянно напоминают, какой подвиг совершили родители, приведя их в мир, и как надлежит родителей уважать за то, что они родились в 1870 году вместо 1902-го.
4. Где всё – ради детей. Где родители платят за образование детей куда больше, чем могут себе позволить, и балуют их до умопомрачения. Кончается это, как правило, тем, что дети начинают стыдиться родителей.
Тем не менее я считаю брак одним из самых удачных существующих у нас институтов. Я всего лишь озвучиваю свое убеждение в том, что Жизнь, использовав нас в своих целях, отбирает у нас все привлекательные свойства, а взамен дарует высокопарную, но поверхностную уверенность в собственной мудрости и «жизненном опыте».
Понятное дело, что, поскольку управляют миром старики, в мире возведен многослойный камуфляж, скрывающий тот факт, что только молодые люди привлекательны и значимы.
Окончательно запутав большинство читателей этой статьи, я перейду к заключению. Если вы не согласны со мной только в мелочах, у вас есть полное право воскликнуть: «Боже, какая неискушенность!» – и заняться чем-нибудь другим. Лично я не считаю себя неискушенным, потому что, по моим понятиям, человек моего возраста неискушенным быть не может. Например, несколько месяцев назад я прочитал в этом журнале статью некоего Ринга Ларднера, в которой упомянуто, что ему тридцать пять лет, и, помнится, подумал, каким молодым, счастливым и беззаботным он кажется в сравнении со мной.[32]
Возможно, он тоже уязвим. Там про это ничего не сказано. Возможно, достигнув тридцатипятилетнего возраста, вы просто перестаете сознавать собственную уязвимость. Я могу сказать одно: если он когда-нибудь снова достигнет двадцатипятилетнего возраста, что крайне маловероятно, он, возможно, со мной согласится. Чем старше я становлюсь, тем отчетливее понимаю, что вообще ничего не знаю. Если бы меня попросили написать эту статью лет пять назад, может быть, ее бы еще и стоило почитать.
Как бы я продавал свою книгу, будь я книготорговцем[33]
Книге известного автора должна быть предоставлена вся витрина целиком – я уверен, что совместная выставка четырех книг в течение четырех дней не идет ни в какое сравнение с экспозицией одной-единственной книги в течение одного дня. Чтобы привлечь внимание, было бы забавно все книги поставить вверх тормашками, а среди них усадить человека в массивных очках, погруженного в чтение, – глаза его должны быть вытаращены от чрезмерного внимания, а левая рука прижата к сердцу.
Но если серьезно, вынесенный в заголовок вопрос ставит меня в тупик. Будь я книготорговцем, я бы, наверное, продвигал самую популярную книгу сезона независимо от того, макулатура это или нет.
Мода на книги, подобные моим, почти целиком зависит от колоссального критического веса, которым на сегодняшний день обладает Г. Л. Менкен[34]. А особенно важно то воздействие, которое он оказывает опосредованно. Такие обозреватели, как Уивер в «Бруклин игл», Бишоп в «Вэнити фейр», Бойд в «Сент-Пол ньюс» и десятки других, отражают либеральные тенденции, которые популяризирует Менкен.
Растущий спрос на подобные американские книги почти напрямую создается этими людьми, которые не оставляют места для халтуры на страницах своих изданий и делают произведения ныне живущих авторов приемлемыми для колеблющейся «избранной публики» в каждом городе.
Я и не знал, что «По эту сторону рая» – книга об эмансипе, пока Джордж Джин Нейтан[35], которому довелось прочитать фрагменты романа еще до публикации, не сказал мне об этом. Впрочем, я не считаю ни одну из моих героинь типичным воплощением этакой Далси[36] в укороченной юбке, прокладывающей путь через фойе отеля «Билтмор» во время вечернего чаепития. Моя героиня такова, какой эмансипе хотела бы себя видеть; реальная фифа-эмансипе – куда боле унылый и серый экземпляр. Я постарался представить разные стороны личности – и был обвинен в создании типажа.
Думаю, будь я книготорговцем, по-настоящему заинтересованным в лучших книгах, я объявлял бы о хороших новинках сразу же, как только издатель сообщит мне о них, и загодя собирал бы заказы от покупателей.
«Глядите-ка, – говорил бы я им, – вот роман Фицджеральда, ну вы знаете – тот самый парень, который затеял все это дело насчет эмансипе. Я так понимаю, что его новая книга – ошеломительная сенсация (в заглавии слово „чертов“). Давайте-ка я запишу за вами один экземпляр».
И это было бы недалеко от истины. Я не большой любитель сенсаций, но в данном случае вынужден признать себя виновным. И я твердо уверен, что хотя мои книги и могут вызвать возмущение у многих, но зато они никого не заставят скучать.
Десять лучших книг, прочитанных мною[37]
«Записные книжки» Сэмюэля Батлера. Ум и сердце моего самого любимого викторианца.
«Философия Фридриха Ницше» (Г. Л. Менкен). Острый, безжалостный ум интерпретирует Великого Философа Современности.
«Портрет художника в юности» (Джеймс Джойс). Ибо именно Джеймс Джойс будет оказывать самое глубокое влияние на литературу в ближайшие пятьдесят лет.
«Ночь нежна» — удивительно красивый, тонкий и талантливый роман классика американской литературы Фрэнсиса Скотта Фицджеральда.
Роман «Великий Гэтсби» был опубликован в апреле 1925 г. Определенное влияние на развитие замысла оказало получившее в 1923 г. широкую огласку дело Фуллера — Макги. Крупный биржевой маклер из Нью — Йорка Э. Фуллер — по случайному совпадению неподалеку от его виллы на Лонг — Айленде Фицджеральд жил летом 1922 г. — объявил о банкротстве фирмы; следствие показало незаконность действий ее руководства (рискованные операции со средствами акционеров); выявилась связь Фуллера с преступным миром, хотя суд не собрал достаточно улик против причастного к его махинациям известного спекулянта А.
«Субботним вечером, если взглянуть с площадки для гольфа, окна загородного клуба в сгустившихся сумерках покажутся желтыми далями над кромешно-черным взволнованным океаном. Волнами этого, фигурально выражаясь, океана будут головы любопытствующих кэдди, кое-кого из наиболее пронырливых шоферов, глухой сестры клубного тренера; порою плещутся тут и отколовшиеся робкие волны, которым – пожелай они того – ничто не мешает вкатиться внутрь. Это галерка…».
Первый, носящий автобиографические черты роман великого Фицджеральда. Книга, ставшая манифестом для американской молодежи "джазовой эры". У этих юношей и девушек не осталось идеалов, они доверяют только самим себе. Они жадно хотят развлекаться, наслаждаться жизнью, хрупкость которой уже успели осознать. На первый взгляд героев Фицджеральда можно счесть пустыми и легкомысленными. Но, в сущности, судьба этих "бунтарей без причины", ищущих новых представлений о дружбе и отвергающих мещанство и ханжество "отцов", глубоко трагична.
«…Проходя по коридору, он услышал один скучающий женский голос в некогда шумной дамской комнате. Когда он повернул в сторону бара, оставшиеся 20 шагов до стойки он по старой привычке отмерил, глядя в зеленый ковер. И затем, нащупав ногами надежную опору внизу барной стойки, он поднял голову и оглядел зал. В углу он увидел только одну пару глаз, суетливо бегающих по газетным страницам. Чарли попросил позвать старшего бармена, Поля, в былые времена рыночного бума тот приезжал на работу в собственном автомобиле, собранном под заказ, но, скромняга, высаживался на углу здания.
Все не то, чем кажется, — и люди, и ситуации, и обстоятельства. Воображение творит причудливый мир, а суровая действительность беспощадно разбивает его в прах. В рассказах, что вошли в данный сборник, мистическое сплелось с реальным, а фантастическое — с земным. И вот уже читатель, повинуясь любопытству, следует за нитью тайны, чтобы найти разгадку. Следует сквозь увлекательные сюжеты, преисполненные фирменного остроумия Фрэнсиса Скотта Фицджеральда — писателя, слишком хорошо знавшего жизнь и людей, чтобы питать на их счет хоть какие-то иллюзии.
Михаил Новиков (1957–2000) — автор, известный как литературный обозреватель газеты «Коммерсантъ». Окончил МИНХиГП и Литинститут. Погиб в автокатастрофе. Мало кто знал, читая книжные заметки Новикова в московской прессе, что он пишет изысканные, мастерски отточенные рассказы. При жизни писателя (и в течение более десяти лет после смерти) они не были должным образом прочитаны. Легкость его письма обманчива, в этой короткой прозе зачастую имеет значение не литературность, а что-то важное для понимания самой системы познаний человека, жившего почти здесь и сейчас, почти в этой стране.
Кто чем богат, тот тем и делится. И Ульяна, отправившись на поезде по маршруту Красноярск – Адлер, прочувствовала на себе правдивость этой истины. Всё дело – в яблоках. Присоединяйтесь, на всех хватит!
Сборник повестей и рассказов о любви, о сложности человеческих взаимоотношений.
В сборник известного туркменского писателя Ходжанепеса Меляева вошли два романа и повести. В романе «Лицо мужчины» повествуется о героических годах Великой Отечественной войны, трудовых буднях далекого аула, строительстве Каракумского канала. В романе «Беркуты Каракумов» дается широкая панорама современных преобразований в Туркмении. В повестях рассматриваются вопросы борьбы с моральными пережитками прошлого за формирование характера советского человека.
«Святая тьма» — так уже в названии романа определяет Франтишек Гечко атмосферу религиозного ханжества, церковного мракобесия и фашистского террора, которая создалась в Словакии в годы второй мировой войны. В 1939 году словацкие реакционеры, опираясь на поддержку германского фашизма, провозгласили так называемое «независимое Словацкое государство». Несостоятельность установленного в стране режима, враждебность его интересам народных масс с полной очевидностью показало Словацкое национальное восстание 1944 года и широкое партизанское движение, продолжавшееся вплоть до полного освобождения страны Советской Армией.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя этого человека звучит повсюду: от течения Гумбольдта у берегов Чили и Перу до десятков памятников, парков и горных хребтов в Южной Америке, включая Сьерра-Гумбольдт в Мексике и пик Гумбольдта в Венесуэле. В его честь назван город в Аргентине, река в Бразилии, гейзер в Эквадоре, залив в Колумбии. В Гренландии есть мыс и ледник Гумбольдта, горы Гумбольдта мы находим на картах Северного Китая, Южной Африки, Новой Зеландии, Антарктиды, реки и водопады Гумбольдт – в Тасмании и в Новой Зеландии, парки его имени есть в Германии, по Парижу пролегает улица Александра фон Гумбольдта.
Три сестры, три дочери великого писателя, три характера, три судьбы. Татьяна, Мария и Александра – каждая из дочерей Льва Толстого стала его помощницей и другом, и для каждой определяющим в жизни стал духовный опыт отца. Автор этой книги – Надежда Геннадьевна Михновец, известный петербургский ученый, доктор филологических наук, профессор РГПУ им. А. И. Герцена, автор многочисленных публикаций о Л. Н. Толстом и русской литературе XIX века. Опираясь на широкий круг источников, в том числе малодоступных, а также цитируемых впервые, автор прослеживает судьбы трех дочерей Толстого – любимицы всей семьи, талантливой художницы Татьяны, скромной и самоотверженной, рано умершей Марии, всегда отличавшейся неуемной жизненной энергией Александры.
Имя Сергея Юрского прочно вошло в историю русской культуры XX века. Актер мирового уровня, самобытный режиссер, неподражаемый декламатор, талантливый писатель, он одним из немногих сумел запечатлеть свою эпоху в емком, энергичном повествовании. Книга «Игра в жизнь» – это не мемуары известного артиста. Это рассказ о XX веке и собственной судьбе, о семье и искусстве, разочаровании и надежде, границах между государствами и людьми, славе и бескорыстии. В этой документальной повести действуют многие известные персонажи, среди которых Г. Товстоногов, Ф. Раневская, О. Басилашвили, Е. Копелян, М. Данилов, А. Солженицын, а также разворачиваются исторические события, очевидцем которых был сам автор.
Я хочу, чтобы меня запомнили тем, кем я был, и настолько, насколько заслужил. (Александр Ширвиндт)Внимание! Содержит ненормативную лексику!