Заметки, не нуждающиеся в сюжете - [31]

Когда же я пришел к нему в Комитет — это было уже рядом, ул. Неждановой, 11, — Моргун только руками развел: не успел и опомниться, как его «укомплектовали» и замами, и начальниками главков и управлений. За счет цековских кадров и других — разных. Скажем, Соколовского, зам. предкомитета Гидрометслужбы Ю.А.Израэля, «деятеля» по Чернобыльской АЭС.

Не знаю, что стало причиной смещения Моргуна, но только на его посту оказался Н.Н.Воронцов — профессор, доктор наук, беспартийный, биолог по специальности. Рвется в членкоры АН. Он входил в нашу ассоциацию «Экология и мир».

Моргун — начитанный человек, неплохой публицист, что-то художественное пописывал. Человек культурный, но нет у него культурного антуража, в его интеллигентности не хватает интеллигентного поведения. Ни чудаковатого, ни делового.

Н.Н. — тот весьма внешен, прекрасно одет, при модном галстуке и в тройке, сигареты — дорогие, язык подвешен по-русски и по-английски. Мне его ругали, и сильно, за какие-то делишки на Дальнем Востоке, но не это, а снова какие-то детали меня смутили.

Пришли мы к нему в кабинет с министром экологии Украины Щербаком (ныне посол Украины в Израиле), Воронцов и сесть ему не предложил. Может, потому что Щербак — недавний его подчиненный, а подчиненным сидеть в присутствии начальства не полагается? Итак, Моргун был более деловит и более работоспособен, чем Н.Н., но и Н.Н. тоже кому-то не понравился (своим ученым антуражем?), долго на этом посту не просидел. Причин устранения не знаю, знаю только, что Н.Н. не горевал — ударился в загранзеленые круизы и путешествовал, кажется, даже на подводной лодке Гринписа.

И вот третий министр, теперь уже не СССР, а РФ, — В.И. Данилов-Данильянц. Признаться, вот уж на кого я надеялся! Он у нас в ассоциации тоже бывал, о его работе в Академии народного хозяйства я был наслышан.

И что же? А ровным счетом ничего. Штат министерства — колоссальный (шестьсот человек), плюс сеть институтов, фондов, центров всего, что может выдумать настоящий бюрократ, три здания трех бывших министерств, бесконечные загранкомандировки, коллегии, еще Бог знает что, а результаты? Страну грабят, грабят преступно, а министерство не смогло возбудить ни одного (!) судебного дела о нанесении ущерба природе. Для сравнения: в США около 85 процентов всех проектов природопользования проходит через суд. Всегда ведь найдется человек, которому невыгодно, что в лесу срублено дерево, что в реку сброшены химикалии, что рядом строится дом, тень от которого падает на окна его собственного дома. Людям в этом мире становится тесно, а теснота, если в ней нет порядка, — это хаос.

Никогда не думал, что министр может быть так бессилен и так безответствен. Жалко его, стыдно за него!

Я в своей более чем скромной редакции такой пустяк запросто могу сделать, а министр в своем шикарном кабинете, в окружении штата из шестисот человек — не может. Ну не может, так хотя бы не обещал! Или он не знает, что он может, чего не может? И ведь не смутился, нисколько и не покраснел! Тогда зачем же он министр? Уйти надо — и с концом, он и до этого занимал видный пост.

Позже, 20.Х.93 г., мы — я, академики Д.С. Лихачев и А.Л. Яншин — опубликовали в «Известиях» статью «Среда вымирания» и сильно приложили минэкологии. Данилов-Данильянц посылал в редакцию протесты, редакция печатать их отказалась, но не в этом дело, дело в том, что именно в момент разговора с Д.-Д. о трех тысячах рублей у меня и появилась мысль такую статью написать.

Хорошо ли это, плохо ли, но это бессилие по мелочи убедило меня в том, что и по-крупному этот человек сделать ничего не может.

Но… но нам с Яншиным пришлось с Д.-Д. в дальнейшем сотрудничать (очень малопродуктивно). Другого-то министра нет… К тому же у него появился заместитель А.Ф. Порядин, человек деловой настолько, насколько в этих условиях можно быть деловым. Я знал его давно — в Новосибирском строительном институте я читал небольшой курс, он был студентом. Моя жена читала ему порядочный курс гидросооружений.

Кстати, бывший министр КГБ Бакатин — тоже наш ученик, но с ним, слава Богу, я встречался только на официальных приемах. Говорили — неплохой человек, а все равно как-то неудобно.

Почему я обращаю внимание на мелочи (самому противно)? Не потому ли, что каждый человек (тем более министр) должен уметь вести себя так, чтобы мелочи из него не выпирали? А что будешь делать, если из твоего собеседника ничего другого, кроме мелочей, не выпирает? А проблемы — пусты?

Мы договариваемся с ним о сотрудничестве между нашей ассоциацией и новым, открывающимся в Москве Национальным центром охраны природы, который будет представлять в России соответствующую международную организацию.

Д.-Д. говорит: именно вы должны осуществлять это сотрудничество. Он говорит мне это у себя в кабинете, но, придя в свою ассоциацию, я через четыре часа узнаю, что он договорился о непосредственном сотрудничестве с Национальным центром, минуя ассоциацию. (Дело кончилось тем, что ни ассоциация, ни Министерство с Национальным центром никакого сотрудничества так и не установили.)

Или: я представляю Д.-Д. план совместных работ — по созданию экологического словаря, по организации международной экологической школы. Он встречает мои предложения с восторгом, обещает финансовую поддержку из экологического фонда.