Заметки на полях книги «Есть ли будущее у капитализма?» - [41]

Последний вариант это — "обыкновенный фашизм", но не только социологи, а все образованные люди тут сразу сполошатся и начнут говорить что-то вроде того, что я путаю нацизм и фашизм, а некоторые заявят, что национализм — это просто патриотизм.

А я с ними и спорить не стану. Напротив, полностью с ними соглашусь и даже от себя немного добавлю — что практически любая политика сегодня сводится к политике национализма или, если вам так-угодно, патриотизма. Так всегда бывает накануне мировой войны.

Как видите, снова получается плохое предсказание. Но и в плохих предсказаниях заложена своя логика прогноза: что бы вы не делали — все будет плохо. И эта логика по-своему справедливая. Другое дело, что такие прогнозы мало кого удовлетворят, особенно, когда они будут каждый раз подтверждаться. И дело не в том, что оптимистические прогнозы более приятны, а в том, что нужен какой-то другой подход к предсказаниям. Более, я сказал бы, деловой. В конце концов, коль мы имеем дело с макроисторической социологией, то и вопрос о предсказаниях нужно рассмотреть, так сказать, макроисторически. Если мы возьмем античность, то там предсказания играли вполне активную роль. Они, как минимум, вдохновляли людей на решительные действия, внушали им уверенность в своих силах. При этом, предсказания могли быть самыми безумными. Важно было по-умному к ним относиться. В примечаниях к «Истории» Геродота приведена следующая мысль: «Предсказание оракула (или прорицателя) не всегда безусловно исполняется: его можно принять или отвергнуть». В конце концов, можно просто подождать с реализацией своих намерений, пока не появится более обнадеживающее предсказание.

Если же ничего не делать, то не помогут и самые благоприятные предсказания.

Но, как только мы выяснили, что предсказания имеют смысл только тогда, когда они включаются в качестве необходимого звена в активную человеческую деятельность, то, по мере развития форм человеческой деятельности, будут расти требования не только к деятельности, но и к самим предсказаниям. В эпоху, когда в человеческую деятельность прочно вошли наука и техника, предсказания в виде вполне удовлетворявшего древних греков бессвязного бормотания надышавшейся паров сероводорода дельфийской девицы вряд ли смогут кого-нибудь вдохновить.

Современные «оракулы» не только должны обязательно иметь ученые степени престижных университетов, но и пользоваться научными методами для подготовки своих предсказаний.

Но оказывается, что и научные методы прогнозирования далеко не всегда удовлетворительны. Надо сказать, что Майкл Манн очень точно подмечает, в чем состоит суть современного научного метода предсказаний. Вот как он продолжает уже процитированную выше фразу о том, что исторические социологи хорошо предсказывают только прошлое:

«Особенно трудно предсказывать будущее крупных социальных институций, вроде национального государства или капитализма. Легче тем, кто считает рассматриваемый институт системой со своей внутренней логикой развития, со свойственными ей циклами и противоречиями. В таком случае, выявив логику развития в настоящем, вполне можно спрогнозировать вероятное будущее»[7–4].

Сам Манн не считает такой подход продуктивным. И когда он начинает критиковать прогнозы, построенные на основании видения социальных образований как системы, это внушает надежду. Ведь и в самом деле — это ужасно наивное видение. Конечно, социальные объекты можно представить в виде системы, но это не значит, что они от этого станут системами. Например, местность можно с помощью карты представить в виде плоского рисунка, но очень наивным будет человек, который забудет, что реальная местность и ее изображение на карте несколько отличаются. Выйдет нечто вроде «ловко было на бумаге, да забыли про овраги». Другими словами, только умному человеку карта помогает ориентироваться на местности, а не очень умного она даже в отчаяние приведет, если он вдруг обнаружит на местности эти самые «овраги».

Что такое система? Это определенная схема, модель действительности. Разумеется, что без схематизирования, моделирования познание вообще обойтись не может. Беда наступает, когда ученый забывает, что модель и схема — это всего лишь начало исследования, его «витающая предпосылка», а отнюдь не точная копия действительности, и тем более, не сама действительность.

И главное отличие действительности от схемы состоит в том, что действительность — она живая, развивающаяся, притом, развивающаяся скачкообразно, а отнюдь не линейно, а представление о действительном предмете как системе — лишь ее «моментальный снимок», точнее, эскиз, набросок, в котором если и можно учесть изменения, то только строго циклические, как в механических часах, например. Недостаток системного подхода в том и состоит, что он требует отвлечься от развития предмета и сосредоточиться на взаимосвязях его элементов. Это же обстоятельство, конечно, составляет и преимущество системного подхода, как, впрочем, и всякого моделирования, поскольку не изучив структуру объекта, нельзя понять его «механизм действия». Но преимуществом это является только для тех, кто понимает, что изучение внутренней структуры — не самоцель. Мало того, необходимо понимать еще и то обстоятельство, что «механизм действия» — это всего лишь метафора для всех случаев, кроме тех, когда мы имеем дело с действительным механизмом, машиной.