Заметки из хижины "Великое в малом" - [8]
Именно эти рассказы о людях, а не о духах проложили дорогу к литературной новелле танского времени (чуаньци), в центре внимания которой находился человек, его отношение к происходящему, к окружающему его миру.
Чтобы рельефнее обрисовать разницу между ранними рассказами о чудесах и этими заметками о людях, приведу несколько примеров последних.
1. «В мире о Лю Юань-ли говорили: «Строг, как быстрый ветер в соснах».
Гунсунь Ду сказал о На Юане: «Белый журавль в облаках не может быть пойман в сеть, натянутую для [поимки] воробьев»»[41].
2. «Лю Лин часто напивался пьяным и вел себя разнузданно, иногда снимал одежду, оставаясь голым в комнате. Кто-то увидел его и стал над ним смеяться. Лин сказал:
— Я считаю небо и землю своим жилищем, а комнаты — своими штанами, зачем же вы лезете в мои штаны?»[42].
3. «Жуань Сюань-цзы имел блестящую репутацию. Увидев его, командующий Ван И-фу спросил:
— В чем сходство и в чем отличие между учением Лао-цзы и учением Конфуция?
— Одно на одно, — ответил [Жуань Сюань-цзы].
Восхищенный ответом, командующий сделал его своим секретарем, а в мире он стал известен под именем Трехсловный секретарь»[43].
4. «Даос Дао И любил изысканные и изящно звучащие выражения. Возвращаясь из столицы в Дуншань, он проходил через [княжество] У и попал в снегопад. Было не очень холодно. Монахи спросили его, как было в пути. Дао И ответил:
— Ветер и иней не стоят упоминания. Но сначала сгустилась темнота, окрестности едва только начали мелькать в моих глазах [от снежинок], как леса на холмах уже стали белыми»[44].
5. «Лоу Ху, по прозвищу Цзюнь-цин, был гостем пяти владетельных князей. Каждый день все пятеро посылали ему угощение. Пресытившись такой обильной едой, Цзюнь-цин как-то попробовал смешать вместе присланные князьями рыбу и мясо. Оказалось очень вкусно. Отсюда и пошло блюдо, именуемое «закуска пяти князей»»[45].
6. «А подрался с Б и откусил ему нос. Чиновник хотел разбирать это дело, но А сказал, что Б сам откусил себе нос.
Чиновник возразил:
— Ведь нос человека расположен над его ртом, как же он мог сам откусить себе нос?
— Он влез на лежанку, чтобы откусить, — ответил А»[46].
7. «В княжестве Лу человек с длинным шестом пытался войти в городские ворота. Сначала он держал шест вертикально, но войти не мог; потом он взял шест поперек, но тоже не смог войти и не знал, что ему делать.
В это время подошел какой-то старик и сказал:
— Я не святой, но многое повидал. Почему бы вам не перепилить шест и не войти, неся обе половинки?
Тот послушался совета старика»[47].
8. «Многие из пучжоуских женщин, которых брали в жены мужчины из Шаньдуна, страдали зобом.
У тещи одного мужчины был большой зоб. Прошло несколько месяцев после свадьбы, и у тестя создалось впечатление, что зять не умен. Тесть устроил угощение с вином и пригласил родню, чтобы испытать зятя.
— Ты учился в Шаньдуне, — сказал тесть, — должен разбираться в Пути истины. Чем объяснить, что аист может кричать?
— Так повелело Небо, — ответил зять.
— Почему сосна и туя даже зимой зелены? — спросил тесть.
— Так повелело Небо, — ответил зять.
— Чем объяснить, что у придорожных деревьев есть узлы-утолщения?
— Так повелело Небо.
— Не знаешь ты Пути истины, — сказал тесть, — и зачем только ты жил в Шаньдуне?
И затем с насмешкой добавил:
— Аист может кричать, потому что у него длинная шея. Сосна и туя зелены зимой потому, что у них сердцевина крепкая; придорожные деревья имеют узлы потому, что о них ударяются телеги. Разве это веление Неба?
— Лягушки тоже могут кричать, а разве у них длинная шея? — возразил зять. — Бамбук тоже зелен зимой, а разве у него крепкая сердцевина? У вашей жены тоже утолщение на шее, а разве о нее ударялись телеги?
Пристыженный тесть ничего не смог ответить»[48].
Интересен сборник писателя IV в. Ян Сюань-чжи «Записи о буддийских храмах в Лояне» (Лоян цзя лань цзи), в котором встречаются и героические эпизоды, и рассказы о том, как инородцы грабили древнюю столицу Лоян, вознося в то же время благочестивые молитвы Будде, и анекдоты и описания сверхъестественных событий.
В предисловии к своим «Записям» Ян Сюань-чжи говорит:
«В пятом году правления под девизом У-дин [547 г.], посланный по служебным делам, я получил возможность снова посетить Лоян. Городские стены в руинах, здания обрушились, храмы и пагоды превратились в золу. Ограды храмов заросли сорными растениями, а узкие проходы — кустарником. Дикие звери таились на заброшенных лестницах, горные птицы гнездились на садовых деревьях. Мальчишки и стада бродили по главным улицам, крестьяне сеяли зерно у главных ворот дворца. Все это напоминало запустение времен падения династии Инь и рождало тоску! В городах и предместьях столицы было более тысячи монастырей. А сегодня не слышно звона колоколов. Боясь, что потомки не узнают об этом, я решил оставить свои записки...»[49].
Вот один из типичных сюжетных отрывков из этой книги:
