Заметки из хижины "Великое в малом" - [2]

Жесточайшая цензура, упрочение неоконфуцианской ортодоксии, казни писателей и ученых привели к тому, что в стране, полностью изолированной от внешнего мира, царила обстановка настоящего террора, и не удивительно, что многие мыслящие люди больше всего стремились не привлекать к себе внимания властей; участие в составлении энциклопедий и антологий или занятия «чистой наукой» были для этого лучшим способом.

На смену научным открытиям ученых XVII в. по вопросам аутентичности конфуцианского канона, на смену материалистическим концепциям ранних просветителей приходит увлечение чисто филологическими исследованиями. Наступает спад просветительских тенденций в литературе: место замечательного романа «Сон в красном тереме» с его необычными героями, не приемлющими старой морали, заступают стереотипные «продолжения» и «подражания»; сатирический роман У Цзин-цзы «Неофициальная история конфуцианцев» (Жулинь вай ши) с его универсальной критикой феодальных установлений сменяют романы с охранительной тенденцией типа «Праздных речей деревенского старца» (Е соу пу янь) Ся Цзин-цюя (1705-1787); даже имевший столь славные традиции историко-героический роман к этому времени вырождается в ортодоксальную литературу, прославлявшую карателей крестьянского и национально-освободительного движения («История книжного червя» (Тань ши) Ту Шэня, 1744-1801).

Представители нового поколения, пришедшие на смену людям, с оружием в руках сражавшимся против маньчжурских захватчиков, естественно, испытывали меньшую ненависть к своим поработителям, чем их отцы и деды. И даже те из них, кто не славил в своих произведениях маньчжурских императоров, в этой обстановке неослабного контроля за мыслями не могли создать ничего, даже отдаленно напоминавшего по силе воздействия произведения такого общественного звучания, какие создали их великие предшественники — философы раннего Просвещения[6] и романисты первой половины XVIII в.

И все-таки на фоне ортодоксальной подражательной литературы звучат новые голоса, выделяются искренние и свежие стихи Юань Мэя (1716-1797), противопоставившего официальной идеологии, консерватизму мышления, лицемерию и ханжеству реабилитацию земной, чувственной природы человека, гедонистическую уверенность в том, что человек создан для счастья; появляются исторические пьесы Цзян Ши-цюаня (1725-1784), в которых обращение к истории вуалирует критику современности[7], морализующие драмы Ян Чао-гуаня (1712-1791), сюжеты которых часто заимствовались драматургом из фольклора; появляются и рассказы Цзи Юня, в которых звучат ноты сатирического обличения педантов-начетчиков и чиновников-взяточников, падения нравов, борьба против превращения конфуцианской философии в догмат, призыв к доброму в душе человека. «Заметки из хижины Великое в малом» Цзи Юня возрождают просветительские тенденции, оплодотворившие китайскую литературу XVIII в. идеями равенства людей, «естественных прав» человека, ценности отдельного человека вне зависимости от его происхождения и общественного положения.

Цзи Юнь прожил долгую и в целом благополучную жизнь. Ему не пришлось переживать тех трудностей, которые выпали на долю Пу Сун-лина, всю жизнь безуспешно сдававшего государственные экзамены, или У Цзин-цзы, умершего в нужде. Он быстро шагал по лестнице, ведущей к чинам и славе, был признанным ученым авторитетом своего времени, и умер он в своей постели, а не в тюрьме, как многие его современники. Эти обстоятельства, равно как и конфуцианское образование и воспитание, полученные Цзи Юнем, а также жесткие цензурные условия, в которых ему приходилось писать, не могли не наложить своего отпечатка на умеренный и относительно спокойный тон «этической» критики, содержащейся в произведениях Цзи Юня, который верил в возможность «исправления общества» путем нравственного усовершенствования отдельной личности.

Мы не знаем, как писал бы Цзи Юнь, живи он в XVII или в начале XVIII в. Мы не знаем, сражался ли бы он против маньчжуров рядом с Хуан Цзун-си и Гу Янь-у. Но в условиях своего времени он «проявил незаурядное мужество», выступив «в эпоху Цянь-луна, когда законы были такими же жестокими, против несправедливой общественной морали и нелепых обычаев»[8].

Цзи Юнь (Цзи Яо-лань, посмертное имя — Цзи Вэнь-да) родился 3 августа 1724 г. в уезде Сяньсянь (нынешняя провинция Хэбэй, где происходит действие большинства рассказов из его коллекции «Заметки из хижины Великое в малом») в семье сановника Цзи Юн-шу, в течение длительного времени занимавшего пост правителя области Яоань провинции Юньнань (отсюда его прозвание «господин из Яоани», под которым он фигурирует в «Заметках» Цзи Юня). Из отдельных упоминаний в рассказах Цзи Юня известно, что его отец получил ученую степень в 1714 г. (рассказ № 144), одно время служил в уголовной палате (№ 148), занимал должность инспектора в провинции Аньхой (№ 566). Цзи Юнь вспоминает, как он в детстве гостил в доме своего деда с материнской стороны — достопочтенного Чжан Сюэ-фэна (№ 24), в 1735 или 1736 г. сопровождал отца в его поездке в столичный округ, гостил в доме своей тетки госпожи Лю в Цанчжоу (№ 853, 179).