Заметки авиапассажира. 37 рейсов с комментариями и рисунками автора - [4]
НИИ ГВТ расшифровывается так: Научно-исследовательский институт гигиены водного транспорта. Подробно я уже писал об этом учреждении в “Заметках пассажира”. Здесь повторю лишь, как на слух воспринималась эта аббревиатура. А звучала она так: НИИ ГаВнаТэ.
Институт этот располагался в районе Речного вокзала в трех двухэтажных маленьких домиках, утопающих в зелени фруктовых деревьев, далеко от жилых массивов и автомобильных магистралей. По территории НИИ бегали всевозможные домашние птицы, включая кур. В общем, дача. Один домик совсем недавно был жилым, поэтому лаборатории в нем располагались прямо в бывших квартирах, с кухней и ванной. А один научный сотрудник просто по-прежнему жил в своей квартире на втором этаже, аккурат над своим рабочим местом. Обедал он с друзьями дома и после обеда на работу уже не возвращался. Ни он, ни его друзья. Что поделаешь – выпивали. Дни рождения и все праздники, включая Дни медика, рыбака и моряка (это же наши профессиональные институтские праздники), всегда отмечали большим застольем с дежурным набором советских салатов и обильной выпивкой, закупаемой в находящемся неподалеку магазине “Ленинград”.
Публика в НИИ, надо сказать, была очень ученая, очень симпатичная и очень спаянная длительными командировками и морскими экспедициями.
Но вот наконец настал и мой час. Заслужил. Экспедиция должна была быть с заходом судна в Сингапур. В связи с чем после ряда комиссий я и был приглашен на таинственное собеседование – инструктаж – в большое здание на Старой площади. Я вошел в огромный пустой холл и подошел к единственному часовому. Тот взял повестку, спросил фамилию, сверил ее со своим списком и, не потребовав паспорта, объяснил, куда идти. На своем пути я не встретил ни одного человека и не услышал ни единого звука. Но вот, найдя нужный мне кабинет, я постучал и вошел. Из-за дубового стола такого же размера, что и дубовая дверь, мне навстречу вышел улыбающийся человек: “Здравствуйте, Андрей Георгиевич. – Он протянул мне руку. – Поздравляю вас с рождением сына! Кажется, Антоном вы его назвали?” Это называется “шок”! Шок – это по-нашему! Шок придумали в СССР. Сын родился неделю назад. Три дня как его назвали Антоном. Вот это работа, это профессионализм. Я до сих пор не могу понять, как он мог все это знать.
Дальше он рассказал мне, что Сингапур – центр наркоторговли и вербовки шпионов, что советские десятирублевки (червонцы) провозить нельзя, потому что враг ими снабжает диверсантов. “А зачем их вообще провозить? На них разве что-то можно купить за границей?” – спросил я. “Можно!” – загадочно и твердо ответил он.
Потом хозяин кабинета проводил меня, окончательно напуганного, в соседнюю смежную, похожую на учебный класс комнату, посадил за один из столов и велел прочесть лежащую на нем брошюру. Прочесть, а потом расписаться в графе “Ознакомлен”. Это была инструкция поведения советского гражданина за границей, где рассматривались разные ситуации. Например, как надо себя вести мужчине, если он вошел в свое купе или в свою каюту, а там оказалась женщина-попутчица. О ужас! Было рекомендовано, не вступая с ней в какой-либо контакт (!), выйти вон и потребовать у персонала, чтобы вас переселили к мужчине. Конечно, ведь женщина могла оказаться шпионкой или провокатором. Вот тебе раз! Получалось, советскому гражданину рекомендовали выглядеть невоспитанным идиотом с нетрадиционной сексуальной ориентацией. А подозревали его в том, что он сексуальный маньяк, желающий во что бы то ни стало продать свою Родину.
Родину я любил и продавать ее пока не собирался. И Родина меня в Сингапур отпустила. Правда, в Сингапур я так и не попал. Родина передумала. Но это, как говорится, уже совсем другая история.
Итак, самолет Москва – Владивосток. Как летели, не помню. Помню, что считали, сколько мы заработаем в этом рейсе, чтобы купить себе джинсы (“Я надену джинсы Levis…” – помните?), и что привезем всем много-много подарков. С аэродрома мы, три участника экспедиции, прибыли в порт.
Посадка № 1. Остров женщин
Когда мы шли мимо одного судна, над моей головой пролетел пустой пузырек из-под “Тройного” одеколона. Он вылетел из открытого иллюминатора. “Допивают…” – сообщил нам сопровождающий. Что допивают и зачем, мы понять тогда не могли. В приемной начальника Дальневосточного пароходства царил переполох, и было точно не до нас. Произошло ЧП не местного масштаба. Пропал большой морозильный рыболовецкий траулер. Его капитан не выходил на связь несколько суток. Тихий океан в это время был тихим. Судно давно уже должно бы быть в порту, а связи с ним не было. Ни рыбы, ни экипажа, ни судна. Как сквозь землю, то есть в воду, провалились.
Спустя два дня выяснилось: судно шло уже в порт приписки после шестимесячного промысла мимо острова Шикотан, где восемь месяцев в году жили и работали (не знаю, как сейчас) рыбообработчицы.
Представьте себе – остров женщин! То ли экипаж настоял, то ли капитан решил сделать экипажу подарок. Короче говоря: резко право руля, стоп-кран, отдать швартовые! А дальше почти неделя любви, романов, нежности. Капитан, конечно, потом лишился всех своих званий, его исключили из партии и “сделали” по полной программе. А мне тогда казалось, да и сейчас кажется, что это был настоящий мужской поступок. Скольким людям он принес мгновения счастья! Для скольких женщин реализовалась, пусть ненадолго, мечта! Корабль, принцы… Потом долго долетали слухи, что гуляли они красиво, без грязи. Женщины носили мужчин на руках, и, конечно же, наоборот.
