Замерший замок и его часы - [13]

— А почему вы ждали столько лет? — поинтересовался Послыш. — Ведь здесь вы полный господин, и это ваше царство.

Герцог улыбнулся и в улыбке обнажился верхний ряд его зубов.

— Кормилица принцессы в колдунью превратилась и чары напустила на меня.

— Какого рода чары?

— На ней не в силах я жениться, пока не минет двадцать ей и год еще пройдет. Так вот — тот день настанет завтра.

— Вы это мне уже сказали.

— И должен был принцессе предоставить я покои, куда не смел являться. Я выполнил и это пожелание.

— Вот это мне по сердцу, — заметил Послыш.

— Я ж ненавижу эту часть заклятья, — огрызнулся герцог. — И должен я еще предоставлять любому принцу право искать ее руки и сердца. И даже это честно я исполнил. — С последними словами герцог снова сел за дубовый стол.

— В чарах и заклятиях подобного рода всегда можно найти лазейку или увертку. Почему благородный принц не может получить руку принцессы просто так, почему он должен выполнять ваши требования и исполнять ваши задания? Как звучала эта часть заклятья? Что повелела колдунья? — спросил Послыш, продолжая что-то жевать.

— Она сказала: «Принцессу может спасти, а тебя погубить лишь принц, чье имя начинается на букву „Х“, но вместе с тем и не начинается на эту букву». Здесь нет такого принца и, думаю, нигде такого не найдешь.

Маска Послыша соскользнула, и он поспешно водворил ее на место, но герцог успел заметить лукавый блеск его глаз.

— Этот принц, — обратился Послыш к герцогу, Цорн из Цорны. Должен вам сказать, как бы неприятно это вас ни поразило, когда он был менестрелем, его звали Хингу. Так что имя нашего принца начинается на букву «Х», но вместе с тем и не начинается на эту букву.

Меч в руках герцога начал мелко подрагивать.

— Никто ничего мне не рассказывает, — прошептал он себе под нос.

Еще один шар, подпрыгивая, скатился по ступенькам, черный шар, расписанный красными совами. Холодный герцог мрачно смотрел, как он катится по полу.

— Что это за наглость? — завопил он.

Послыш подошел к лестнице, прислушался, вернулся и сообщил:

— Там кто-то есть.

— Это дети, — проворчал герцог.

— Дети давно мертвы, — возразил Послыш, — а я слышу шорох живых шагов.

— Сколько времени у них в запасе? — закричал Герцог.

— Думаю, не больше получаса, — ответил Послыш.

— Скоро их пяты окажутся на кончике моего меча, и мы славно поиграем! — Герцог посмотрел вверх, на ступени, и осекся. — Они там, наверху! Позови немедленно стражу! — прорычал он.

— Стражники стерегут часы, — промолвил Послыш. — Вы сами, ваша светлость, распорядились так. Одиннадцать здесь, в замке, караульных, и каждый стережет одни часы. Мы ж с вами стережем те, что остались здесь, в ваших покоях, — и он указал на двое настенных часов, — вы сами так велели.

— Немедленно позови стражников, — повторил герцог, и шпион поспешил выполнить приказ. Стражники механическим шагом, как машины, промаршировали по замку и проследовали в покои герцога. Герцог помчался, прихрамывая, вверх по ступеням, и его меч сверкал и сиял.

— За мной! — воскликнул он. — Пришла пора иной игре! Сейчас располосую Голукса и принца, и будет Саралинда завтра же моей! — герцог хромал впереди, стражники маршировали за ним.

Послыш, улыбаясь и что-то жуя, завершал шествие. В темных дубовых покоях воцарилась тишина, но секунд через семь потайная дверь в стене с легким скрипом отворилась, и Голукс скользнул в комнату. За ним следовала принцесса. Его руки были красны и ободраны, поскольку в комнату Саралинды пришлось подниматься по виноградной лозе, пустившей побеги по стене замка.

— Как в темноте нашли вы замок без розы, что я дала вам с собой? — спросила Саралинда. — Ведь герцог не позволил мне зажечь фонарь или факел.

— Ты, Саралинда, светишь ярче звезд, твое окно сияло нам в ночи. На этот свет брели мы много верст, и вот мы в замок наконец пришли, — пояснил Голукс и прибавил: — Наш срок к концу подходит. Теперь скорей часы заставь идти!

— Я не могу часы идти заставить! — печально промолвила принцесса.

Тут Голукс и принцесса услыхали звук битвы где-то наверху.

— Принц встретился лицом к лицу с тринадцатью вооруженными людьми, — воскликнула принцесса, — ах, тяжело ему придется!

— Мы ж встретились с тринадцатью часами, и нам придется вдвое тяжелей, — возразил Голукс. — Заставь часы идти!

— Как я могу часы идти заставить? — заплакала принцесса.

— Снег холоден, лед снега холоднее, твоя ж рука горячего теплее, дотронься до часов своей рукой, — велел Голукс.

Принцесса положила руку на одни из часов. Часы по-прежнему презрительно молчали.

— Попробуй снова!

Саралинда еще раз положила руку на часы, по-прежнему ничего не произошло.

— Мы пропали, — печально промолвил Голукс, и сердце Саралинды сжалось.

— Почему ты не прибегнешь к волшебству? — воскликнула она.

— Мне не дано такое волшебство, я не могу часы идти заставить, — горестно вздохнул Голукс. — Попробуй дотронуться до других часов.

Принцесса положила руку на другие часы, но ничего не изменилось.

— Прибегни к логике быстрее! — закричала Саралинда.

Они все отчетливее слышали звуки битвы Цорна с железными стражниками.

— Дай-ка подумать, — пробормотал Голукс. — Если ты притрагиваешься к часам, и они не идут, значит, ты не должна притрагиваться к часам, чтобы они пошли. Насколько я знаком с логикой, она именно такова. Убери-ка руку чуть подальше. Не так далеко. Чуть ближе. Слегка отодвинь. Еще немного. Вот так! Теперь не шевелись!