Замечательные и загадочные личности XVIII и XIX столетий - [43]

Но освоившись нѣсколько съ курляндскими нѣмцами и увидѣвъ, что и ихъ можно морочить по части магіи и алхиміи, Каліостро принялся и за это. Такъ, онъ своимъ ученикамъ высшихъ степеней сталъ преподавать магическія науки и демонологію, избравъ объяснительнымъ для того текстомъ книги Моисея и допуская при этомъ, по словавъ Шарлоты-Фонъ-деръ-Рекке, самыя безнравственныя толкованія. Людей положительныхъ съ точки зрѣнія матеріальныхъ выгодъ, но въ то же время и легковѣрныхъ, Каліостро привлекалъ къ себѣ обѣщаніемъ обращать всѣ металлы въ золото, увеличивать объемъ жемчуга и драгоцѣнныхъ камней. Говорилъ, что можетъ плавить янтарь какъ олово, для чего и прописалъ составъ, который, однако, былъ ничто иное, какъ смѣсь для курительнаго порошка, и когда нашлись смѣльчаки, объявившіе объ этомъ Каліостро, то онъ, не растерявшись нисколько, заявилъ, что такою выдумкою онъ хотѣлъ только вывѣдать склонности учениковъ и что теперь, къ крайнему своему сожалѣнію, видитъ, что въ нихъ болѣе охоты къ торговлѣ, нежели стремленія къ высшему благу. Вѣроятность добыванія Каліостро золота поддерживалась тѣмъ, что онъ во время своего пребыванія не получалъ ни откуда денегъ, не предъявлялъ банкирамъ никакихъ векселей, а между тѣмъ жилъ роскошно и платилъ щедро не только въ сроки, но и впередъ, такъ что вслѣдствіе этого изчезала всякая мысль объ его корыстныхъ разсчетахъ. Производилъ въ Митавѣ Каліостро разныя чудеса, между прочимъ, показывая въ графинѣ воды то, что дѣлалось на большихъ разстояніяхъ, онъ обѣщалъ также открыть въ окрестностяхъ Митавы необъятный кладъ. Заговаривая о предстоящей своей поѣздкѣ въ Петербургъ, Каліостро входилъ въ роль политическаго агента, обѣщая сдѣлать многое въ пользу Курляндіи у императрицы Екатерины II. Онъ подзывалъ съ собою въ Петербургъ дѣвицу Рекке, и какъ отецъ, такъ и члены ея семейства, въ качествѣ истинныхъ курляндскихъ патріотовъ, старались склонить ее къ поѣздкѣ въ Россію. Для самого же Каліостро было не безвыгодно явиться въ Петербургъ въ сопровожденіи дѣвицы одной изъ лучшихъ курляндскихъ дворянскихъ фамилій и при томъ поѣхавшей съ нимъ по желанію ея родителей, пользовавшихся въ Курляндіи большимъ почетомъ. Съ своей стороны дѣвица фонъ-деръ-Рекке — какъ она сама пишетъ — соглашалась отправиться въ Петербургъ съ Каліостро только тогда, когда императрица Екатерина II сдѣлается защитницею «ложи союза» въ своемъ государствѣ и «позволитъ себя посвятить магіи», и если она прикажетъ Шарлотѣ Рекке пріѣхать въ свою столицу и быть тамъ основательницею этой ложи. Но и эту поѣздку она хотѣла предпринять неиначе какъ въ сопровожденіи отца. «надзирателя», брата и сестры.

Вообще расположеніе курляндцевъ къ Каліостро было такъ велико, что, по нѣкоторымъ извѣстіямъ, они хотѣли избрать его своимъ герцогомъ, вмѣсто Петра Бирона, которымъ были недовольны. Трудно, впрочемъ, повѣрить, чтобы курляндцы въ своемъ увлеченіи къ Каліостро дошли до такой степени, тѣмъ не менѣе подобнаго рода извѣстіе намекаетъ на то. что Каліостро велъ въ Митавѣ небезуспѣшно какую нибудь политическую интригу, развязка которой должна была произойти въ Петербургѣ.

Сочинительница книги, о которой мы упомянули, называетъ Каліостро обманщикомъ, «произведшимъ о себѣ великое мнѣніе» въ Петербургѣ, Варшавѣ, Страсбургѣ и Парижѣ. По разсказамъ ея, Каліостро говорилъ худымъ итальянскимъ языкомъ и ломаннымъ французскимъ, хвалился, что знаетъ по-арабски. но проѣзжавшій въ то время черезъ Митаву профессоръ упсальскаго университета, Норбергъ, долго жившій на Востокѣ, обнаружилъ полное невѣдѣніе Каліостро по части арабскаго языка. Когда заходила рѣчь о такомъ предметѣ, на который Каліостро не могъ дать толковаго отвѣта, то онъ или засыпалъ своихъ собесѣдниковъ нескончаемою, непонятною рѣчью пли отдѣлывался короткимъ уклончивымъ отвѣтомъ. Иногда онъ приходилъ въ бѣшенство, махалъ во всѣ стороны шпагою, произнося какія-то заклинанія и угрозы, а между тѣмъ Лоренца просила присутствующихъ не приближаться въ это время къ Каліостро, такъ какъ въ противномъ случаѣ имъ можетъ угрожать страшная опасность отъ злыхъ духовъ, окружавшихъ въ это время ея мужа.

Не совсѣмъ сходный съ этимъ отзывъ о Каліостро находится въ запискахъ барона Глейхена (Souvenirs de Charles Henri baron de Gleichen, Paris. 1868). «О Каліостро — пишетъ Глейхенъ — говорили много дурнаго, я же хочу сказать о немъ хорошее. Правда, что его тонъ, ухватки, манеры обнаруживали въ немъ тарлатана, преисполненнаго заносчивости, претензій и наглости, но надобно принять въ соображеніе, что онъ былъ италіанецъ, врачъ, великій мастеръ массонской ложи и профессоръ тайныхъ наукъ. Обыкновенно же разговоръ его былъ пріятный и поучительный, поступки его отличались благотворительностію и благородствомъ, леченіе его никому не дѣлало никакого вреда, но, напротивъ бывали случаи удивительнаго исцѣленія. Платы съ больныхъ онъ по бралъ никогда». Другой современный отзывъ о Каліостро, несходный также съ отзывомъ Шарлоты фонъ-деръ-Рекке, былъ напечатанъ въ Gazette de Santé. Тамъ, между прочимъ, замѣчено, что Каліостро «говорилъ почти на всѣхъ европейскихъ языкахъ съ удивительнымъ, всеувлекающимъ краснорѣчіемъ».