Замечательные и загадочные личности XVIII и XIX столетий - [30]
КАВАЛЕРЪ Д’ЕОНЪ. Съ современнаго гравнрованнаго портрета Летелье.
Тайное посольство въ Петербургъ Дугласа и д’Еона и при томъ съ такими важными цѣлями было, какъ нельзя болѣе, въ духѣ Людовика XV. Мы уже видѣли, что принцъ Конти, покровитель д’Еона, завѣдывалъ секретною перепискою короля. Въ 1866 году секретная дипломатическая переписка короля Людовика XV была издана въ Парижѣ г. Бутарикомъ, начальникомъ въ ту пору императорскихъ архивовъ, въ двухъ томахъ, подъ заглавіемъ «Corespondance sacrète inédite de Louis XV sur la politique étrangère avec le comte de Broglie, Tercier et cet.». Переписка эта продолжалась въ теченіе 20-ти лѣтъ и обнародованіе ея въ настоящее время въ значительной степени должно измѣнить прежній, обще установившійся взглядъ на государственную дѣятельность Людовика XV, конечно, не въ отношеніи его умственныхъ способностей и нравственныхъ правилъ, но только въ отношеніи той беззаботности о государственныхъ дѣлахъ, которая, повидимому, составляла какъ бы отличительную черту его характера. Теперь оказывается, что каждое воскресенье лида, управлявшія почтовою частью, сообщали королю всѣ открытія, сдѣланныя ими въ такъ называемомъ «черномъ кабинетѣ», гдѣ благонадежные чиновники вскрывали письма, перечитывали ихъ и снимали копіи съ тѣхъ, которыя представляли какой-либо интересъ. Никто не освобождался отъ такой инквизиціи и Людовикъ XV нисколько не совѣстился пользоваться свѣдѣніями, извлекаемыми изъ такого постыднаго истопника. Но если король знакомился такимъ образомъ съ чужими секретами, то онъ самъ хотѣлъ охранить отъ посторонняго взгляда тайны своей дипломатической переписки, которую онъ велъ секретно отъ своихъ министровъ. У Людовика XV всюду были свои собственные корреспонденты, съ которыми онъ переписывался самъ и которые не знали вовсе одинъ другаго. Относительно своихъ дипломатическихъ агентовъ король держался вообще слѣдующаго правила: посланникомъ назначалось обыкновенно какое нибудь знатное, представительное лицо, и такой оффиціальный посланникъ обязанъ былъ по своимъ дѣламъ сноситься только съ министромъ иностраннихъ дѣлъ, если не былъ особо уполномоченъ королемъ на то, чтобы вести съ его величествомъ секретную переписку. Между тѣмъ въ секретари къ такому посланнику давалась незначительная и неизвѣстная личность и ей-то предоставлялось право сноситься непосредственно съ государемъ или ближайшими неоффиціалъными его совѣтниками. Вслѣдствіе этого нерѣдко происходила большая путаница, такъ какъ виды министровъ не сходились иной разъ съ личными намѣреніями короля, который, однако, не имѣлъ настолько твердости характера, чтобъ настоять на своемъ и тѣмъ самымъ ставилъ министровъ въ крайне затруднительное и неловкое положеніе. Мало того, король иногда оффиціально предписывалъ что либо своему посланнику черезъ министра, но въ то же время секретно приказывалъ этому послѣднему не исполнять министерскаго распоряженія. Изъ этого уже видно, какое важное значеніе имѣли тайные агенты короля и какую степень довѣрія съ его стороны къ д’Еону успѣлъ внушить принцъ Конти, имѣвшій, какъ мы замѣтили, и свои личные виды при посылкѣ въ Петербургъ переряженаго кавалера.
Принцъ Конти, въ продолженіе двѣнадцати лѣтъ, завѣдывалъ секретною перепискою короля, причемъ лицамъ, получившимъ право вести такую переписку, заявлялось, чтобы они всегда считали ее главнымъ для себя руководствомъ, а предписанія министровъ — дѣломъ второстепеннымъ. Находясь на своемъ посту, Конти велъ особенно дѣятельную переписку съ Константинополемъ, Варшавою, Стокгольмомъ и Берлиномъ. Одною изъ главныхъ цѣлей этой переписки было ослабленіе русскаго вліянія въ Польшѣ, вслѣдствіе чего принцу удалось подготовить конфедерацію въ пользу своего избранія въ короли польскіе, но замысламъ принца Конти неожиданно былъ нанесенъ ударъ, подготовленнымъ стараніемъ графа Шуазеля — вопреки таинственной королевской корреспонденціи, — союзомъ Франціи въ Австріей), а союзъ этотъ, составленный противъ Пруссіи, послужилъ поводомъ и къ сближенію Франціи съ Россіей, причемъ противодѣйствіе со стороны французской политики видамъ русскаго двора въ Польшѣ было уже неумѣстно. Такимъ образомъ, одно изъ порученій, данныхъ принцемъ Конти д’Еону, при отправкѣ его въ Петербургъ, совершенно упразднилось. Ко вступленію въ бракъ съ императрицею Елисаветою Петровной никакой надежды не оказалось, точно также не было ея и на полученіе главнаго начальства надъ русскими войсками, поэтому принцъ Конти сталъ хлопотать о полученіи подобнаго званія въ Германіи, по и тутъ ему не посчастливилось вслѣдствіе раздора съ маркизою Помпадуръ. По донесенію бывшаго въ то время въ Парижѣ русскаго посла Бехтѣева, «Конти съ госпожою Помпадуршею былъ въ великой ссорѣ». Разсерженный всѣми этими неудачами, Конти вовсе отказался отъ дѣлъ, и, согласно воли короля, передалъ всѣ корреспонденціи и шифры старшему королевскому секретарю по иностраннымъ дѣламъ Терсье, съ которымъ и привелось д’Еону вести большую часть секретной переписки изъ Петербурга. Другимъ сотрудникомъ короля по тайной корреспонденціи явился, въ 1765 году, одновременно съ Терсье, графъ Брольи, возвратившійся изъ Польши во Францію, занимавшій до того времени мѣсто францускаго посланника въ Варшавѣ.
