Замечательные и загадочные личности XVIII и XIX столетий - [17]

Нѣмецкіе біографы тоже превозносятъ похвалами личность Морица. Если, однако, ограничиться только дѣйствіями его въ Курляндіи, то онъ представится не болѣе, какъ смѣлымъ искателемъ приключеній. Нравственныя его стороны также не совсѣмъ привлекательны: онъ считалъ нужнымъ заискивать у Бестужева, подкупалъ Дивьера и придавалъ себѣ въ собственныхъ глазахъ чрезвычайную цѣну, полагая, что курляндцы въ самомъ дѣлѣ готовы умереть за него. Желаніе же его сдѣлаться государемъ, хотя бы даже іудейскимъ царемъ въ Америкѣ, показываетъ ничѣмъ неудержимое его славолюбіе.

ПРУССКІЙ ПОЧТЪ-ДИРЕКТОРЪ ВАГНЕРЪ (1759–1763)

Въ 1759 году, наши войска заняли все королевство прусское, жители котораго приносили присягу на вѣрноподданство императрицѣ Елизаветѣ Петровнѣ, а всѣ государственные доходы королевства велѣно было собирать въ пользу русской казны. Между тѣмъ нѣкоторые изъ прусскихъ чиновниковъ, оставаясь вѣрными прежнему королевскому правительству, сносились съ нимъ секретно и пересылали тайкомъ въ его распоряженіе, поступавшіе къ нимъ казенные доходы. Къ числу такихъ чиновниковъ принадлежалъ и почтъ-директоръ въ Пилавѣ Іоганъ-Людвигъ Вагнеръ. На него, однако, былъ сдѣланъ доносъ инспекторомъ-отъ-строеній Лангомъ, и онъ, какъ нарушившій присягу, данную имъ русской императрицѣ, былъ признанъ государственнымъ преступникомъ и дорого поплатился за это.

О жизни Вагнера до захвата его русскими ничего намъ неизвѣстно, а по возвращеніи его изъ Россіи въ Пруссію онъ горько жаловался на то, что королевскимъ правительствомъ были забыты оказанныя имъ услуги, за которыя — какъ писалъ онъ — если бы только знали о нихъ русскіе, его непремѣнно подвергли бы смертной казни. Король вознаградилъ Вагнера за всѣ перенесенныя имъ страданія только предоставленіемъ ему должности почтъ-директора сперва въ Пилавѣ, а потомъ въ Грауденцѣ. Находясь на этомъ послѣднемъ мѣстѣ, Вагнеръ написалъ свои воспоминанія о Россіи и издалъ ихъ въ 1789 году въ Берлинѣ подъ заглавіемъ: "Johann Ludwig Wagners Schicksale während seiner unter den Russen erlittenen Staatgefangenschaft in den Jahren 1759 bis 1763, von ihm selbst beschrieben und mit unterhaltenden Nachrichten und Beobachtungen über Sibirien und das Königreich Casan dure hiebt", т. e. «Участь Іогана Людвига Вагнера. испытанная имъ во время государственной его ссылки русскими отъ 1759 до 1763 г., описанная имъ самимъ съ присовокупленіемъ дополнительныхъ свѣдѣній и наблюденій о Сибири и царствѣ Казанскомъ». Книга эта заключаетъ въ себѣ не поденныя записки, но только воспоминанія о времени, проведенномъ Вагнеромъ въ Россіи, или, говоря точнѣе, въ Сибири. Она, какъ надобно полагать, возбудила интересъ за границей, потому что, на другой же годъ послѣ своего появленія въ Берлинѣ, была переведена на французскій языкъ и издана въ Бернѣ. Переводъ, однако, былъ крайне неудовлетворителенъ какъ въ отношеніи вѣрности съ подлинникомъ, такъ и полноты. Вагнеръ, заявляя о несомнѣнной достовѣрности внесенныхъ въ его книгу фактовъ, а также и о томъ, что онъ не пользовался записками другихъ путешественниковъ, проситъ снисхожденія читателей только въ отношеніи географическихъ данныхъ, которыя могутъ оказаться у него не точными.

Разсказывая о своей невольной побывкѣ въ Сибири, Вагнеръ начинаетъ съ того, какъ 25-го февраля 1759 года, въ 10 часовъ вечера, когда онъ аккомпанировалъ на клавесинѣ пѣнію своей сестры, въ комнату къ нимъ вошелъ русскій маіоръ фонъ-Виттксе, въ сопровожденія плацъ-маіора Репнина. На вопросъ Вагнера, что вызвало посѣщеніе маіора въ такую позднюю пору? — послѣдній отвѣчалъ, что коменданту нужно сейчасъ же имѣть четыре почтовыя лошади и карету и что онъ объ этомъ хочетъ лично переговорить съ Вагнеромъ. Вагнеръ попытался было уклониться отъ свиданія съ русскимъ комендантомъ, но тогда маіоръ Виттксе прямо объявилъ ему, что онъ арестованъ. Вагнеръ долженъ былъ покориться военной силѣ; его вывели изъ дому, посадили въ карету и подъ сильнымъ конвоемъ отвезли въ Кенигсбергъ, гдѣ и засадили въ Фридрихсбургскую цитадель, въ которой впрочемъ содержали его очень хорошо.

I. Л. ВАГНЕРЪ. Съ гравированнаго портрета Дункера 1790 г.

Спустя пятнадцать дней послѣ привоза Вагнера въ Кенигсбергъ, явился къ нему русскій генералъ, баронъ Корфъ, для допроса, при немъ произведена была Вагнеру очная ставка съ Лангомъ; на ней этотъ послѣдній предъявилъ собственноручную записку Вагнера, въ которой тотъ просилъ Ланга разузнать, сколько находится русскаго гарнизона въ Гейлигенбейлѣ. Вагнеръ далъ такой оборотъ этой уликѣ, что будто онъ писалъ представленную ему записку только для шутки надъ Лангомъ, который, какъ болтунъ и хвастунъ, служилъ посмѣшищемъ даже для русскихъ офицеровъ: Такая отговорка Вагнера лишь вспылила Корфа и онъ разразился угрозами не только противъ арестанта, но и противъ самого короля прусскаго. Далѣе Корфъ сталъ обвинять Вагнера въ пересылкѣ какого-то плана графу Гордту отъ капитана Шамбо. Вагнеръ, возражая на это обвиненіе, замѣтилъ, что при такой пересылкѣ онъ только исполнялъ свои служебныя обязанности, какъ почтамтскій чиновникъ; но объясненія эти не были приняты Корфомъ въ уваженіе. По прошествіи нѣкотораго времени, генералъ Корфъ и надворный совѣтникъ Клингенбергъ сняли съ Вагнера вторичный допросъ, на которомъ онъ опять ни въ чемъ не признался.