Заманчивое предложение мистера Чета - [12]

-Как ты ко мне относишься?- спросила Света, прощаясь возле парадной.

Он не подготовил ответ на этот вопрос. Мама советовала в таких ситуациях молчать, ведь не зря говорят «молчание, знак согласия». «Чаще всего человек и не ждет ответа на свой вопрос, он хочет услышать, только себя»,- говорила мама. Поэтому Ярослав молчал.

- Извини, - сказала Света,- может, я слишком тороплю события…

-Не торопишь,- вдруг вырвалось у Ярослава,- все идет слишком медленно.

Света рассмеялась и снова накинулась на его губы. Он, было, вздохнул с облегчением, но ее следующие слова ударили, как обухом по голове.

- Если у нас все серьезно, ты должен зайти за мной в институт. Завтра, в три дня. Я хочу познакомить тебя с подругами. Жду!- крикнула она, исчезая за дверью.

Ярослав лежал в просторной одиночной палате, изнемогая от боли. Боли не физического или морального характера (хотя причин для этого было достаточно). Это была боль, похожая на ломку. Такую, он чувствовал и раньше, особенно в периоды полной луны. Но сейчас она становилась невыносимой.

«Где же мама? Она давно должна была принести мне лекарство! Где же ее носит? Я же сдохну здесь!»- думал Ярослав, извиваясь на узкой койке.

Уже четыре часа он занимался тем, что представлял себе мамины руки, протягивающие таблетку, и прохладный стакан гранатового сока. От этого воспоминания текли слюнки. Что же это за таблетка? Мама говорила, что успокаивающее, но здесь в больнице его уже накололи большим количеством этой дряни. Сначала обезболивающие, чтобы не беспокоили ожоги, покрывающие лицо и тело, потом транквилизаторы, чтобы успокоить его не на шутку, расшалившуюся нервную систему. Не помогло! Он был настолько не в себе, что врачи приняли решение привязать юношу к кровати.

Его оставили одного, рычать от боли и ярости.

Когда боль достигла предела, в голове как будто переключилось реле. И все стало по-другому. Из чувств осталось одно - ненависть.

Ярослав затих и глубоко задумался. Он ненавидел свою мать, которая оставила его здесь одного без поддержки, ненавидел отца, за то, что он здоровый и веселый произвел на свет потомка, обреченного на мучения. Ненавидел людей, и в первую очередь однокурсников Светы. В особенности толстяка в майке, решившего щелкнуть его фотоаппаратом со вспышкой, и заботливых девчушек, которые его, практически ослепшего, вздумали вытянуть из тени, и протащить по безжалостному солнцу к парковому медпункту. Да уж! Хороша прогулочка! Но особенно сильно он ненавидел Свету, из-за которой вел себя глупейшим образом. Благодаря которой потащился «гулять» в то время, когда ему было необходимо спать. Да! Это она виновата во всем! Долго же она надо мною глумилась! Она должна ответить за все, ответить по полной программе.

Это решение принесло кратковременный покой. Ярослав даже залюбовался видом красивой светлой ночи, открывающимся из больничного окна. Полная тяжелая луна завораживала.

Ярослав вновь вспомнил своих резвых сверстников. Кажется, они жалели его. Жалели и не знали, что на самом деле, ничтожества - они. Жалкие и немощные. Они еще не знают, на что способен Ярослав Абашин!

Но сначала он пойдет и возьмет то, ради чего так глупо рисковал жизнью.

Ярослав еще раз взглянул на луну, набираясь сил. Он чувствовал небывалую бодрость. Прежде всего, нажал на кнопку вызова медсестры и стал терпеливо ждать. Минут через пять дверь в палату отворилась и вошла приземистая полноватая девушка. Она подозрительно посмотрела на больного и буркнула:

- Чего надо?

- Вытри мне пот с лица, пожалуйста,- попросил он.

- Тебе уже легче?- спросила медсестра.

Она взяла кусок стерильной марли и подошла к койке. Ярослав поймал ее взгляд и прошептал:

-Развяжи меня!

Марля выпала из рук девушки, и, не отрывая взгляда от черных глаз Ярослава, наощупь, она стала отстегивать ремни, стягивающие его руки и ноги. Освободившись, юноша встал, и попятился к окну. Медсестра заворожено глядела ему в глаза, пока он вслепую пытался справиться со щеколдой. Наконец, это удалось, и в палату ворвался свежий ветер.

Он пробирался осторожно, прячась в тени домов. Одет был скудно - только пижама да носки. Не смотря на это, осенняя свежесть не производила на Ярослава никакого впечатления. За время путешествия он встретил только одного прохожего,- женщину, возвещавшуюся домой после неудачного свидания. Столкнувшись с юношей в темном переулке, она истошно завопила. В слабом свете уличного фонаря, женщина увидела белое, как стена вытянутое лицо в красных пятнах ожогов с огромными черными газами. Это были необычные глаза: на черной радужке выделялись красные зрачки, суженные, как у кошки на ярком свету. Дополняли картину черные волосы, шевелящиеся сами по себе, как живое существо.

Ярослав не стал задерживаться, когда он свернул в переулок, женщина все еще кричала.

Света проснулась от стука веток о стекло. Похоже, во дворе поднялся сильный ветер. Перевернувшись на бок, она взглянула в окно, занавешенное тонкой кисеей. До чего же светлая ночь! Это все из-за полнолуния. Света стала засыпать, когда стук повторился. Девушка четко разглядела за окном чью-то руку. В памяти всплыли все увиденные ранее фильмы ужасов. Это похоже на зомби или приведение. Ноги похолодели, сердце сначала замерло, а затем понеслось вскачь. Пытаясь уговорить себя, что все это просто померещилось, Света снова взглянула в окно. К сожалению, это факт, кто-то просит его впустить. Дрожа всем телом, девушка встала и заглянула за раму. Ее недавний бой-френд, облаченный в больничную пижаму, стоял на узком каменном парапете под окном. Света ахнула - третий этаж!