Заложники страсти - [32]

Когда же все это закончится? Когда же его прекрасный, зеленый край получит, наконец, возможность мирно процветать? Когда же его народ сможет насладиться свободой и безопасностью?

Безопасность… Даже если забыть об англичанах, оставался еще неведомый убийца, скрывавшийся в лесах Нагорья и наводивший страх на всех. Проходили годы, и все больше женщин, зрелых и совсем юных, становились жертвами безжалостного негодяя. Как милорд и повелитель, Диллон был в ответе за безопасность своих людей. Однако таинственный злодей оставался безнаказанным.

Диллон невольно сжал кулаки. Он устал и вымотался так, как никогда раньше, и все же не имел права на отдых. Ведь на его попечении остается заложница – Отныне, ради ее безопасности, а значит, ради безопасности Салона и Шо, в ответе за нее будет лишь он один, и никто другой.

Глава восьмая

Леонора и ее юный охранник одновременно услышали шаги, прежде чем дверь в гостиную резко распахнулась. Застыв у камина, Леонора внутренне сжалась в ожидании. Она успела заметить, как по обе стороны от дверей в коридоре со сводчатым потолком занимают позиции вооруженные часовые. Затем дверь закрылась, и появился Диллон Кэмпбелл. Вид у него был еще более холодный и неприветливый, чем в последний раз, когда она видела его.

– Леди не доставила тебе беспокойства, Руперт?

– Нет. – Улыбка тронула губы юноши. Подумав, он добавил своим странным хрипловатым шепотом: – Она увидела часового во дворе, а иначе, мне сдается, выпрыгнула бы наружу, чтобы спастись бегством.

Диллон резко вздернул голову. Ему следовало подумать об этом раньше. Англичанка могла расшибиться насмерть.

Голос его прозвучал резче, чем он хотел:

– Это было бы весьма неразумно, миледи. Ваш прыжок не принес бы вам ничего, кроме переломанных костей и мучительной боли. И вы все равно остались бы моей пленницей.

– Если бы мне посчастливилось умереть, я бы освободилась от вас, – огрызнулась она.

– Нет, миледи. – Он заговорил спокойнее – Даже после смерти вам не освободиться от меня. Ваш отец наверняка пожелает, чтобы его дочь была погребена по-христиански, и ему все равно придется иметь дело со мной. Ваше тело станет выкупом за свободу моих братьев. – Он презрительно улыбнулся, и – мурашки пробежали по ее спине от этой улыбки. – Так что лучше вам оставить мечты о мученичестве. Ваша смерть окажется бесполезной.

Она отвернулась, крепко сжав губы, чтобы не отвечать ему. В их споре перевес был явно на его стороне, а это ей признавать не хотелось.

Диллон повернулся к юноше:

– Она что-нибудь ела, Руперт?

– Совсем немного.

Диллон поднял крышку с подноса.

– Да, очень мало. – Он бросил взгляд на прямую спину Леоноры. Несмотря на разорванное грязное платье и рассыпавшиеся по плечам волосы, она продолжала держать себя с царственным величием. – Я ожидал, что найду вас спящей, после столь утомительного путешествия.

Она повернулась к нему, сверкая глазами:

– В самом деле? И где же это я должна спать?

– В моей спальне.

– В вашей!..

Видя, как девушка чуть не задохнулась от ярости, Диллон притворился, что не обращает на нее внимания, и, повернувшись к молодому охраннику, сказал:

– На сегодня все, Руперт. Ты хорошо поработал.

Парень расцвел от похвалы хозяина.

– Я был бы не прочь простоять на посту всю ночь.

– Это мне известно, и я благодарю тебя за верность. Но сейчас ты должен поспать.

– Леди решила сбежать, – зашептал парень, нервно взглядывая на Леонору, которая стояла молча, с яростью взирая на своего похитителя.

– Ночью можешь спать спокойно, Руперт. Я расставил часовых.

Парень вздохнул с облегчением.

– А утром я вам понадоблюсь?

– Да. Пленницу придется сторожить день и ночь, чтобы уберечь от тех, кто желал бы навредить ей. Ну и, конечно, надо следить, чтобы она не сбежала, это может плохо кончиться для нее, а значит, и для меня. Я решил, что ты станешь личным охранником леди.

Парень выпрямился во весь свой немалый рост и выпятил грудь.

– Для меня это большая честь, милорд.

Леонора испустила притворный вздох раздражения, видя, с каким обожанием смотрит юноша на горца. И откуда только берется подобная преданность?

Диллон подождал, пока юноша не ушел, затем закрыл за ним дверь и прислонился к ней. Руки его были сложены на груди, а ноги широко расставлены в ожидании неминуемого столкновения. Хотя тело его настоятельно требовало отдыха, разум был обязан бодрствовать, пока женщина не смирится.

В глазах Леоноры пылал огонь, к которому он уже начал привыкать.

– Неужели вы всерьез думаете, что я стану спать с вами в одной комнате?

– Это самое надежное место, я уверен, что из моей спальни вам не сбежать.

– А почему вы в этом так уверены?

– У воина чуткий сон, миледи. Если вы попытаетесь бежать, я непременно услышу.

Она чувствовала, как бешено колотится сердце, но отчаянно пыталась скрыть свой страх.

– Но не надеетесь же вы, что я… буду делить с вами ложе.

– Именно на это я и надеюсь. Пока не придумаю чего-нибудь поудачнее.

– Я требую себе отдельную комнату.

– Требуете? – Жесткая складка появилась у его губ. – Вы требуете? – Уступив желанию излить весь гнев, что скопился в его душе с того момента, как его братья оказались в плену, он шагнул к девушке. Их разделяло лишь несколько дюймов. – Позвольте напомнить вам, миледи, что вы – моя пленница. Если мне будет угодно, я прикажу заковать вас в цепи и бросить в подземелье, где вы сполна сможете насладиться одиночеством. В отличие от английских замков, подземелья которых переполнены врагами вашего короля, наши подземелья пустуют. В Кинлох-хаусе нет других пленников. О такой ли отдельной комнате вы мечтаете?