Заложники Солнца - [2]
Но очкастый перехитрил. Он ничего больше не говорил, только слушал и кивал. А говорил другой человек, которого Вадя привел с собой – и лучше бы уж Рэд согласился сразу. Герман-то его с пеленок знал, насквозь видел.
– Я думал, ты в свою башку не только жрать можешь, – сердито ронял Герман. – Думал, соображаешь хоть чуть-чуть! Или ты считаешь, тут умней тебя никого нет? Не видит никто, что пацан – совсем дохлый?
Рэдрик молчал, набычившись, но Герман ответа и не ждал.
– Он такой – всего один, и другого взять негде, ясно? Взрослому не дойти, тебе ли не знать. А из молодых этот – лучший, другие еще слабее. Вовсе на поверхность выйти не смогут.
О как, – подумал Рэд. Стало быть, тут еще и «другие» есть? То есть, молодняк свой бункерные прячут, получается? Странно… На хрена?
– Так их тут, значит, много?
– Сколько надо, – отрезал Герман. – Не твое дело! Твое дело – пацана довести. Меня спросили, кто лучше всех справится, и я сразу про тебя сказал. А ты истерики закатываешь, хуже бабы.
– Можно подумать, из-за себя дергаюсь! Ты этого убогого – видал хоть?
– Видал… Говорю тебе, остальные еще хуже. Рэд. – Герман пересел на койку к воспитаннику. – Я потому тебя и выбрал. Что сам дойдешь, не сомневаюсь, вот только дойти – не тебе нужно! Этого хлюпика уберечь надо и назад в Бункер притащить. Сколько у тебя походов?.. Двадцать?.. Больше?..
– Двадцать три. Больше всех, – не удержался Рэд.
– А сколько вас погибло? Сгорело, от ран умерло, Дикие убили?
– Не знаю, не считал.
– Во-во… А я считал! – Взгляда Германа Рэд не выдержал, отвел глаза. – Я каждого помню. Мы вас вытащили пятнадцать лет назад и в Дом привели – почти сто человек! И двадцать семь в первый же год погибло. Это потом уже и Бункер нашли, и лекарства появились. Когда я вас стал в походы брать, только в бою да в завалах гибли… Но никто не сгорал! Сейчас вас шестьдесят четыре – с теми, кто потом прибился. И я за каждого голову положу, сам знаешь.
Рэдрик кивнул. Он знал. И любой у них в Доме знал. Что лучше Германа нет на свете человека. Рэд вдруг разглядел, как сильно выгорел командир – хотя вот уж года три, а то и больше, в походы с ними не ходил.
***
– А мне нельзя выбрать другого проводника? – Кирилл с надеждой смотрел на Сергея Евгеньевича. – Не такого… агрессивного?
Ученый покачал головой.
– Боюсь, что нет. Этот парень – решение Германа, не наше. Кроме того, не уверен, что другой адапт повел бы себя при знакомстве иначе.
– Хотите сказать, что Герман никого из них даже здороваться не учил? Только за плечи хватать, да плеваться?
– Кирюша… – Сергей Евгеньевич вздохнул. – Я ведь предупреждал. Не жди от адаптов того же уровня воспитания, что дали вам мы. Этих ребят воспитывал Герман. А он не педагог, и становиться им отнюдь не собирался.
– Знаю. Он спортсмен.
– Вот именно! Всю жизнь в хоккей играл, а не учебники штудировал. Это во-первых, а во-вторых – в день, когда все случилось, Герману всего-то семнадцать лет было.
– Как мне сейчас?
– Точно.
– Но вы ведь рассказывали, что и другие взрослые у них в Доме выжили? Когда все случилось?
– Поначалу – да. А потом…
Вспоминать первые страшные годы наставники не любили, рассказывали о них скупо. Кирилл знал лишь то, что в Доме Малютки – так называлось обиталище будущих адаптов – в день катастрофы Герман оказался случайно. Зашел к матери, работавшей в этом самом Доме завхозом.
Мать на заднем дворе принимала у доставщиков продукты. А Герман шел по коридору, направлялся к канцелярии – хотел попросить, чтобы для него распечатали какой-то документ. Потянул за ручку двери, и в этот момент все случилось.
Полыхнуло нестерпимо-ярким светом – катастрофу все взрослые описывали одинаково – он ослеп и упал.
Мать Германа погибла. Как и весь почти персонал Дома Малютки. А дети выжили – кроме тех, чьи кроватки стояли под самыми окнами. Всего набралось девятнадцать взрослых на сотню малышей. Не стонущих от ожогов и не ослепших – восемь.
Из трехэтажного панельного здания выжившие перебрались в другой Дом – старинный монастырь у «святого» источника, поближе к природной воде. А через месяц у ворот Института появилась девушка по имени Гюзель – до того, как все случилось, работавшая в Доме Малютки посудомойкой. Она легче всех соратников переносила наступившую вокруг удушливую жару.
Посланница пробиралась к Институту не одну ночь. И в последнюю не рассчитала силы.
«Если бы я не был убежденным агностиком, – горько вывел тогда в дневнике Сергей Евгеньевич, – я бы решил, что человеческий род прокляли».
Увиденное сутки назад изображение девушки с растрепанной косой, отчаянно вцепившейся в прутья ворот – за тем, что происходит на поверхности, следили бункерные камеры, – до сих пор стояло перед глазами.
Со стороны здание Института выглядело таким же мертвым, как прочие вокруг, о существовании под землей Бункера Гюзель не знала. Сложно сказать, на что она надеялась, расшатывая запертые ворота.
«Помогите!!! Милосердный Аллах, вы не умерли!!! Вы не должны умереть!! Помогите!!» – за спиной у девушки страшно и неотвратимо наливалось рассветом небо.
Спасти отважную посланницу не удалось: Гюзель умерла от ожогов через три часа в бункерной клинике.
Он привык быть сильным и во всём полагаться на себя. Он вступил в борьбу, которая изувечила его, но не сломила. В своём мире он одержал победу, однако враг ушёл в иное измерение, и он последовал за ним. Теперь его зовут Лей. Он не помнит своего настоящего имени, прошлая жизнь открывается случайными фрагментами. Лей — заключённый в тюрьме, которую называют школой Цюань, откуда нет выхода, в мире, о котором он не знает ничего. Но именно отсюда начнётся его путь наверх. Вспомнить себя. Вспомнить одержимого жаждой власти врага.
Лей, с другими борцами школы, отправляется на турнир. Победители получат возможность вступить в клан Чжоу, проигравшие получат смерть. Но и сам клан, лишившийся своего главы, переживает трудные времена. Множатся трупы, множатся загадки, и каждый шаг порождает больше вопросов, чем ответов. Теперь уже нельзя сказать наверняка, кто твой враг, а кто друг, и остаётся лишь одна цель: победить.
Лей обучается новым тонкостям боевых искусств, ведёт расследование убийства своего наставника и работает телохранителем. Тем временем клан Чжоу переживает тяжёлые времена. После минувших событий их авторитет серьёзно пошатнулся, и предприимчивые конкуренты уже пытаются подобрать то, что плохо лежит. Юный глава клана едет на саммит, чтобы решить вопросы дальнейшего сосуществования, и берёт с собой Лея. Возможно, напрасно. Ведь таинственный убийца, не показывающий своего лица, охотится вовсе не за Юном…
Он ушёл исполнять Великую Миссию и вернулся с победой. Вернулся с невероятным открытием, которое должно перевернуть этот мир. Вернулся к людям, которым привык доверять. Не его вина, что эти люди живут в замкнутом пространстве, не имея представления о том, что происходит на поверхности. Не его вина, что они застыли в прошлом, ушедшем навсегда. Он изменился и готов принять новую реальность. Они остались такими же, как были. Для них он – по-прежнему неразумный мальчик. Они лучше знают, как ему себя вести и что ему делать.
Враг перешел к решительным действиям. Поднебесная охвачена пламенем революции. Однако мало найти Кианга, который совсем не хочет быть обнаруженным. Нужно еще отыскать человека, способного замкнуть цепь в ритуале, который положит конец…
После расставания с кланом Чжоу, Лей Ченг остался не один и не с пустыми руками. Он не так много может предложить людям — всего лишь избавление от рабской зависимости. Этого достаточно, чтобы ряды недавно созданного клана регулярно пополнялись. Поиски Кианга продолжаются. В руках у Лея оказывается сильный козырь, но все оборачивается неожиданным образом, и, чтобы сохранить свободу и независимость, придется встретить кое-кого из старых знакомых.
Сумасшедший за твоим столом, что может быть хуже? Только эти высокомерные Творящие, которые мнят себя выше всех остальных. И не важно, что благодаря своим талантам, так оно, по сути, и есть. Они — дыхание войны. Они и есть сама война. Но даже им придется не сладко, столкнувшись с угрозой, исходящей от чудовищ из древних мифов. Страшные, давно позабытые звери существуют на самом деле. Амалионы, луксоры, гравалионы… Жуткие твари долго ждали своего часа. И он настал. Огромное войско генерала оказалось заперто в городе.
Давайте начистоту — кому нравится делать то, что не хочешь? Никому не нравится. Кому нравится идти туда, где уже пропадали люди до тебя? Никому не нравится. Кому нравится иметь при этом под боком команду психопатов, самоубийц и преступников, зачастую в одном лице? Ну вы поняли… А кому нравится при этом понимать, что агонизирующий мир вокруг есть результат четырех глобальных всемирных проектов? И при этом знать, что ваша команда — это пятый проект…
Эта книга задумывалась как вступление к циклу рассказов в жанре "Стимпанк" на тонкой грани сюрреализма. События развиваются в альтернативном мире, где технологии соседствуют с магией.
Кто такие тзены? Если вы еще не знаете, можно только позавидовать вашему спокойствию. Ведь это раса свирепых звездных воинов, доведших свои боевые навыки до уровня искусства, раса, целиком посвятившая себя войне. Уже не одна планета пала под натиском их легионов, и, кажется, ничто не сможет остановить непобедимых солдат Империи Тзен.
Две тысячи лет этот материк был скрыт магическим туманом от остального мира. Теперь туман стал рассеиваться, и неизведанная территория манит искателей приключений. Их ждёт тёмное колдовство, оживляющее механических тварей, и загадочный туземный народ… Так выглядит обновление популярнейшей виртуальной игры. Но, став альфа-тестером, Данила вдруг понимает, что игра скрывает куда более страшные тайны, чем можно было представить. И тайны эти связаны с его прошлым в реале.
Армия людей взята в осаду в крепости тысячи фонтанов. Войска народов драйтлов готовы сделать выбор. Максуд и Сандрин сделают все возможное, чтобы собрать под своими знаменами силу, которая сможет противостоять амалионам. Новые драйтлы, новые способности, вражеские Творящие, алхимисты… Это сражение обещает стать поворотной точкой в неравной борьбе за господство. Абсолютный, который рождается один на целую эпоху, ненавидит Творящих. Но только он сможет разгадать тайну семи мечей. Будет ли он сражаться рядом с Максудом или против него?