Заложники - [18]

— Чего они на тебя, Серж, так ополчились.

— Зависть. Иранца простить не могут, дело то было на контроле у Андропова, и все думали — глухарь. Иранец был их явный недогляд: он в Москве пару раз засветился, якобы золотишко дешевое сбывал, никто всерьез его не принимал. А власти нужна была зацепка, чтоб бочку на Иран покатить. Угнанный самолет надо было возвратить. Вот, москвичи и спихнули иранца в провинцию, мол, провалят там, так деревня, что с них взять. А тут выгорело. Можно было бы звёздочки получить, сынков да племянников двинуть.

— А как тебе удалось его расколоть?

— Как удалось? А вот так — покумекал я: странным мне показалось, что иранец окольными путями к нам пожаловал. Зачем ему север понадобился? Не иначе что — то кому — то везет. Я поставил себя на его место. Если ехать обычным маршрутом — до Москвы поездом, а потом ещё и до Мурманска — заподозрят; в купе могут кого — то подсадить, в туалет пошёл, и тут же вещички посмотрят. А морским путём самое то. Посадка в иностранном порту, сто процентная гарантия, что в каюте не окажется контрразведчик, да и кому понадобится какой — то иранец, когда на корабле полно иностранцев, да еще каких. Представители всего блока НАТО в каютах. На всех контрразведчиков не хватит, даже если весь экипаж на корабле чекисты. Вот у меня интуитивно и закралось сомнение относительно этого парня. А я на то время в порту со многими дружбу водил, и уговорил начальство, как только корабль в наши воды зайдет, дать команду капитану принять на борт четырёх человек. Подготовили двух девиц, одели по высшему классу, из ювелирного магазина нацепили на них цацек. Пришвартовались ночью катером к судну, нас взяли на борт. Капитан доложил, что иранец и его сосед по каюте — канадец, находятся в баре. Ну, мы к ним девочек подослали. Сидим в баре, девочки в атаку пошли, я с напарником рядом за столиком коньячок попиваем. Смотрю, канадец клюет, а этот никак. Канадец уже на подружке повис, а иранец как мумия сидит. И тут девочка сообразила, я её и не инструктировал, самородок, понимаешь: «купи, — говорит, — колье, деньги позарез нужны». Он посмотрел на неё и так небрежно: «стекляшки, наверное, подделка». «Сам ты, — говорит, — стекляшка, посмотри» и снимает колье. Иранец долго мял его в руках, всё к камням присматривался. «Правда, — говорит, — камни натуральные». Видать имел толк в камешках. «Сколько просишь?» — наконец решился он. Она загнула такую цену, чуть ли не в три раза дороже, чем в магазине. Вижу, он носом покрутил: «нет, — говорит, — таких денег у меня». Люся берёт колье и бросает небрежно себе в сумочку. Утром на таможне такая сцена: стоит иранец, весёлый такой, довольный собой, не далеко от него Люся и как заорёт на всю таможню: «Граждане, колье украли, подарок бабушкин!» и давай голосить. А затем к иранцу: «это ты украл, больше некому». Таможенник ему и говорит, откройте, мол, чемодан. Тот открывает, а сверху колье лежит. Тут Люся как закричит: «моё колье, ах ты, ворюга!» Когда Люся ему подбросила, не знаю. Талант, обычная с панели девочка, а мозги на месте. Вот так бывает, простая необученная девчушка подловила подготовленного агента. Вызвали милицию, ну а дальше нашли и недозволенные вещи, что в тайнике иранец вёз. Вначале он пошёл в отказку, мол, подбросили. Отпереться ему трудно было. Канадец подтвердил, что сидели вместе с девушками в баре, а затем ушли с ними в каюту. А так же, что сосед рассматривал колье, хотел его купить. Отпечатки пальцев на колье. Одним словом стопроцентная улика. Иранец понял, что его подловили, и сидит на крючке крепко, стал колоться. Потом выяснилось, что ехал он на встречу с завербованным им агентом. Мы вслед за ним и того взяли. Давай ещё по одной рюмочке и я, наверное, поеду.

— Так ты же говорил ночевать останешься, — Азат показал рукой на бутылку, — смотри, больше половины осталось.

— В другой раз. Завтра важное дело предстоит, напьёмся, можем всё завалить. Надо в «Каскад» заехать. По поводу машины договориться. Знаешь, что я ещё подумал? Договорюсь — ка я с генералом, пару ребят с «Каскада» тебе в помощь дать. Нет у меня доверия к людям Бурхи. Может они и надёжные, но рисковать не будем. Там есть у меня на примете два парня, один узбек, а второй таджик — это надёжные будут тебе помощники.

Ромашов встал и пошел к выходу, в это время в двери появилась Фатима.

— Я чай приготовила.

— Это с ним, — улыбнулся Ромашов, — я уезжаю, дел полно.

Ромашов уехал, а Фатима и Азат ещё долго вместе ужинали, пили чай, а затем допоздна гуляли в саду. Азат взял её за руку, и в ночной тишине ей казалось, что стук её сердца слышен по всему саду. Узкие плиты садовой дорожки блестели под лучами луны. Откуда — то доносился скрип проезжающей арбы, изредка сигналили автомобили, видимо, обгоняя её. Жизнь Азату показалась совсем простой. «Какое счастье, — подумал он, — всегда видеть возле себя эту смуглую головку с чёрными косичками, касаться её руки и на мгновенье ощущать под тканью её одежды тепло молодого тела».

Она вела его в глубину сада и радовалась. «Вот оно счастье, — думала она, — вот её муж, данный ей судьбой, пусть на день как Аслан, на месяц или год, и какая разница кто совершил обряд — мулла или начальник — он послан Аллахом. Господь посылал пророку много женщин и говорил, что грех отказываться от удовольствия. Вот и я, наверное, послана им Азату».