Заложники дьявола - [20]

2

Несмотря на длительное знакомство, отношения Александра Борисовича с подругой жены Катей никогда нельзя было назвать безоблачными. Не то чтобы Екатерина ему не нравилась. Скорее, причина крылась, во-первых, в том, что не нравился он ей, во-вторых, при целой массе несомненных достоинств Екатерина категорически не была женщиной его плана.

Тем более неловко чувствовал себя Турецкий, на всех парусах примчавшийся к Ирине после ее звонка к Меркулову, когда обнаружил, что оправдываться ему придется в присутствии Кати. То, что он лепетал жене по телефону, когда та застукала его в кабинете Меркулова, в счет не шло: не настолько Иринка легковерна, чтобы принять версию, будто ее супруг умчался на всех парах из больницы, забыв попрощаться или хотя бы предупредить, исключительно по причине того, что его вызвал шеф... Да и фингал на физиономии говорил сам за себя...

– Иришка, прости меня, дурака... – При виде Кати, с самым суровым видом стоявшей у окна в позе статуи Командора, его порыв тут же подзахлебнулся. Но ничего не поделаешь, продолжать-то надо было! – В общем, я... Словом, я...– Словом, ты, как обычно, во что-то ввязался, – вздохнула Ирина Генриховна, лежавшая на кровати и оттого казавшаяся совершенно беззащитной.

– Не совсем... Понимаешь, мне нужно было присутствовать на суде, а тут... Словом, подсудимый попытался сбежать и...

– Шурик, – глаза Ирины Генриховны сердито сверкнули, – если ты попытаешься меня обмануть, заранее предупреждаю: бесполезно... Твоя физиономия свидетельствует против тебя! Кроме того, телевизор я тоже смотрю, а складывать два и два пока что не разучилась!

– Что ты имеешь в виду? – пробормотал Турецкий, покосившись на продолжавшую осуждающе молчать Катю. Уж лучше бы набросилась на него на пару с женой!..

– Просто я наконец догадалась, каким именно делом вы занимались с Грязновым столько времени!.. А вчера и позавчера по всем каналам только и речи было, что о поимке опасного преступника Павла Садовничего! Цезарь твой ведь Садовничий?.. Я, как только увидела, что тебя нет, сразу про наш разговор вспомнила... Ох, Шурик! Если бы ты знал, как я от этого всего устала!..

В голосе Ирины послышались слезы, а Катя немедленно с видом заботливой родственницы – куда более заботливой, чем преступный муж – ринулась к подруге:

– Иришка, успокойся! Сейчас же! – Она повернулась к Турецкому, все еще виновато переминавшемуся на пороге. – Позови медсестру, Саша, ей нужен укол!И, дождавшись, когда Александр Борисович выскочит из палаты, покачала головой. Турецкий страшно удивился бы, доведись ему услышать, что именно произнесла в его отсутствие Катя:

– Ирка, ты явно перегибаешь палку... В конце концов, ты ведь знала, за кого замуж идешь?.. Ну не смотри на меня такими круглыми глазами! Помнишь, за мной начал ухлестывать этот красавчик – приятель твоего мужа, его коллега? Как его... Видишь, уже не помню даже, как зовут! А ведь он мне нравился... Правда нравился!.. Но я подумала и поняла: никогда в жизни мои чувства испытания его профессией не выдержат! Слава богу, успела тогда уже на вас насмотреться...

– Катька, я устала! – с горечью выдохнула Ирина. – Говоришь, успела насмотреться на нас? Ну а мне не на кого было «насматриваться», влюбилась в него как глупая коза, и вот... А сейчас я просто не в состоянии продолжать трястись за него изо дня в день... Завтра у него, между прочим, отпуск кончается...

– Сама говорила, большая часть его работы теперь – сплошная возня с бумагами!..

– И это чистая правда! – произнес Турецкий, объявившийся в этот момент на пороге в обществе медсестры. – Иринка, милая, я готов дать тебе страшную клятву, что, пока ты не родишь, из своего кабинета не буду выходить в течение восьми часов ежедневно! И заниматься исключительно чем-нибудь безопасным, включая общественные нагрузки, не имеющие отношения к уголовке!..– Ты мне такие клятвы уже сто раз давал, – вздохнула Ирина Генриховна, а Катя, коротко переговорив с медсестрой и отослав ее за лекарством, тут же напросилась в свидетели:

– А при мне – впервые! – сообщила она. – И пусть только попробует нарушить слово... Кстати, если не секрет, хотелось бы знать, какими такими общественными нагрузками ты собрался заняться? Насколько я понимаю ситуацию, погоню за сбежавшим преступником в твоем понимании, Турецкий, тоже вполне можно назвать общественной нагрузкой, поскольку в служебные обязанности помощника генпрокурора она явно не входит?

– Ну и язычок у тебя... – не выдержал Александр Борисович, неодобрительно покосившись на Екатерину. – Чего-чего, а общественных нагрузок у нас хватает.

– Хоть одну назвать можешь? – прищурилась Катя.

– Могу! – нахально заявил Турецкий, лихорадочно перебирая в уме все известное ему по данной части. – А-а-а, вот: Генпрокуратура вместе с МВД проводит сейчас благотворительную акцию, средства собираем на детишек-сирот... Вот и подключусь!

Катя фыркнула, а Ирина наконец улыбнулась: несмотря на то что быстро обернувшаяся медсестра как раз в этот момент ставила ей укол.

– А что? – немедленно расхрабрился Александр Борисович. – Соберем, накупим игрушек, конфет, памперсов... И в детдом отвезем! У нас их несколько подшефных...