Заложник времени. Заметки. Размышления. Свидетельства - [31]

Здравый, освобожденный от предубеждения подход требует в самом начале признать, что партия – это прежде всего ее члены и то место, которое им принадлежало в ее деятельности. И здесь, не отрицая всех тех очевидных деформаций, которые произошли в партии со времени завоевания ею власти, и даже вопреки им, мы должны признать, что в КПСС состояли лучшие представители различных социальных слоев общества. И все сетования и спекуляции по поводу того, что практически все лидеры суверенных государств СНГ, демократических движений и организаций, руководители областных администраций – это бывшие коммунисты, лишь убедительное подтверждение этого суждения.

Коммунисты по своему составу не были одинаковыми. Среди них было и немало карьеристов и корыстолюбцев, однако большинство из них искренне верили в коммунистические идеалы и не жалели своих усилий, шли на любые жертвы, чтобы претворить их в практику жизни. Здесь нельзя ничего ни убавить, ни прибавить, что было, то было. Среди них немало было и тех коммунаров, которые посвятили свою жизнь взятию неприступных бастионов, штурмовали небо, и можем ли мы теперь судить их за это.

Смею также утверждать, как бы к этому ни относились многочисленные критики и при всем нынешнем негативном отношении к КПСС, несправедливо всю историю партии оценивать как непрерывную цепь ошибок и заблуждений, неудач и поражений, преступлений и трагедий, ибо это противоречит правде жизни. Той правде, которую ценой невосполнимых жертв и крови поведала людям Великая Отечественная война, где погибли миллионы коммунистов, почти треть всего состава партии. Правда и в том, что коммунисты первыми шли в самые разрушенные войной города и села Белоруссии, Украины, западные области России, подняли из руин Ленинград, Минск, Волгоград… По воле партии и при участии коммунистов был осуществлен прорыв человека в космическое пространство, были созданы грандиозные энергетические сооружения на Волге и Енисее, освоена целина, построены такие гигантские промышленные комплексы, как ВАЗ, Атоммаш, КамАЗ…

Ни я, ни другие, кого еще не покинуло здравомыслие, не можем при ответе на вопрос – чем была партия, отрицать того, что она была реальной политической силой, объединяющей, консолидирующей жизнедеятельность такого сложного в социальном, экономическом, политическом, национальном отношениях государственного образования, каким был СССР. И потому так очевидна органическая взаимосвязь крушения КПСС и СССР.

Чтобы быть объективными, мы должны признать и то, что КПСС как партия имела многие общие, свойственные другим – социал-демократическим, республиканским, либеральным и иным – партиям черты. Ее деятельность так же, как и других партий, была подчинена главной задаче – борьбе за политическую власть, и она так же, как и другие, став правящей, формировала правительство и определяла его политику, оказывала влияние на массовые средства информации. Признавая общее, нельзя не видеть того, что КПСС существенно отличалась от других партий. Ее отличие было связано с тем главным обстоятельством, что она с самого начала после завоевания власти была единственной партией, не разделяющей ни с кем своего монопольного положения в государстве и не взаимодействующей на равных ни с одним общественным объединением или организацией. Думаю, что мы лукавим, когда утверждаем, что однопартийность в России сложилась в силу исторических обстоятельств и что возможно было развитие советского общества и на многопартийной основе. Сталинизм антидемократичен по своей сути, он мог существовать только в условиях партийной гегемонии, жестокой диктатуры, и потому многопартийности после октября 1917 года в истории советского общества места просто не было. В этом исток всех последующих деформаций и потерь партии, ее неизбежных бед и трагедий. В этом же потенциальная неизбежность в исторической перспективе политического кризиса и крушения КПСС.

Изменения в партии, ее внутренняя эволюция последних лет неразрывно связаны с перестройкой. Сейчас уже все – и левые, и правые – согласны с тем, что перестройка была вызвана объективной необходимостью ускорения социально-экономического развития советского общества. И как бы мы к ней теперь ни относились, она была неизбежной, ибо в экономических и социальных отношениях, науке и культуре назрели проблемы, требующие радикальных перемен, принципиальных решений. Инициатором этих перемен выступила партия, что было вполне естественно, ибо в то время никому другому эта инициатива просто и не могла принадлежать. Я разделяю мнение Н. И. Рыжкова и некоторых других о том, что основные, принципиальные положения перестройки были подготовлены еще в 1983 и 1984 годах по инициативе Ю. В. Андропова. На апрельском Пленуме ЦК 1985 года и XXVII съезде КПСС, в феврале 1986 года, идеи ускорения социально-экономического развития были одобрены и приняты как курс партии на перестройку всех сторон жизни советского общества.

Перестройка была вызвана серьезными сбоями прежде всего в экономическом развитии общества. 80-е годы были отмечены замедлением темпов роста национального дохода, который составлял всего 2–3 % (вместо 6–7 % в прошлом десятилетии). Подобные темпы развития вели страну в тупик, ибо не позволяли решать главные социальные задачи, обеспечивать рост материального благосостояния советских людей. Особенно неэффективным оказалось, несмотря на многочисленные со времени Н. С. Хрущева реформы, сельскохозяйственное производство, где при низкой урожайности постоянные потери продукции составляли от 20 до 30 %. Бесплодным оказалось и последнее реформаторское изобретение М. С. Горбачева – создание агропромышленных объединений. Злые языки авторство в создании Агропрома как государственной структуры и миллиардные затраты на его содержание приписывали не Горбачеву, а Центральному разведывательному управлению США (ЦРУ).