Залог мира. Далёкий фронт - [8]

— А мужчин в доме нет? — спросил Соколов.

— Мой муж погиб на восточном фронте в 1918 году, — ответила пожилая женщина.

— Мой муж погиб под Сталинградом, — ответила больная.

Капитан перевёл взгляд на третью обитательницу дома.

— Я ещё девушка, — не без жеманства объявила она.

Соколов снова посмотрел на больную. Она лежала, повернувшись к стене, и он видел чёткий профиль бледного печального лица с застывшей у мягко очерченного рта горькой складкой.

— Итак, вы не в состоянии выполнить приказ? — спросил капитан.

— Мы уже послали в комендатуру справку от врача, — быстро заговорила старуха. — Моя дочь Эдит Гартман, — между прочим, она известная актриса — очень больна, а её подруга фрейлейн Гильда Фукс ухаживает за ней. Что касается меня, то мне уже больше шестидесяти лет. Мы не можем работать и послали вам справку.

— Да, в справках мы не испытываем недостатка, — сказал капитан. — Извините, один вопрос к больной. Не можете ли вы мне сказать, какое заключение вынесли врачи относительно вашей болезни.

— Я не… — начала было актриса, но старуха перебила её

— Моя дочь очень больна. Это тяжёлая форма гриппа, хотя я и не вполне уверена в правильности диагноза.

— Я тоже не вполне уверен. Фрау Гартман, вы сами вылечитесь или вам потребуется помощь? А то я могу прислать врача из комендатуры. Чем скорее вы встанете на ноги, тем лучше. Я выражаюсь достаточно ясно?

— Да. Хорошо… — ответила растерявшаяся Эдит Гартман.

— Завтра, — сказал капитан, — в семь часов утра вы явитесь на сборный пункт.

— Моя дочь — знаменитая актриса… — попробовала возразить старуха.

— Работать будет всё население города.

Старуха хотела сказать что-то ещё, но её прервала Гильда Фукс.

— А мне тоже надо идти на раскопки? — спросила она и порывисто села в кресло, резко вскинув ногу на ногу, чтобы капитан мог оценить красоту её длинных, стройных ног.

Соколов внимательно посмотрел на неё:

— Для вас это будет особенно полезно. И советую одеться попроще: работать придётся в пыли.

Он ещё раз оглядел комнату и вышел.

Сержант Кривонос с важным видом последовал за капитаном.

— Ах, не надо, не надо было начинать эту комедию!.. — простонала Эдит, как только за Кривоносом закрылись двери.

— Да, пожалуй, ты права, — отозвалась Гильда. — Но всё это пустяки. Ты знаешь, этот капитан — не такой уж простак. И нам завтра придётся пойти разбирать развалины.

Они умолкли, думая о завтрашнем дне, о своей будущей жизни, которую тщетно пытались себе представить…

Вечером в городе появился второй приказ коменданта, сообщавший, что несколько симулянтов и два врача, выдавшие фальшивые справки, отданы под суд.

А на следующее утро на площади возле кирхи собралось всё работоспособное население Дорнау. В течение нескольких дней город удалось привести в порядок. С угрозой эпидемии было быстро покончено.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Эдит Гартман переехала в Дорнау в 1934 году, вскоре после прихода Гитлера к власти.

Что заставило её, актрису прославленного столичного театра Рейнгардта, поселиться в этом маленьком городке?

Жизнь Эдит сложилась несчастливо, хотя она и знала хорошие дни. Отец её — крестьянин села Гротдорф близ Дорнау — погиб в первую мировую войну. Мать отдала девочку на воспитание тётке, гримёрше театра Рейнгардта в Берлине. С малых лет Эдит Ранке окунулась в театральную атмосферу, она не пропускала ни одного спектакля. Сначала, забавы ради, Эдит копировала известных актрис, а потом стала относиться к своему увлечению серьёзно.

Однажды тётка обратилась к директору с просьбой проэкзаменовать Эдит. Девушку в театре все знали, и никто не удивился, увидев её на сцене. Успех сопутствовал ей с первых шагов.

Вскоре Эдит вышла замуж за молодого театрального критика Гартмана, и жизнь её как будто определилась.

Но пришёл тридцать третий год. Власть захватил Гитлер. Основная часть труппы Рейнгардта бежала в Америку, но Эдит Гартман, ставшая уже известной актрисой, на предложение выехать, не раздумывая, ответила отказом. Ей казалось, что, покинув Германию, она совершит измену родной стране, измену искусству.

Однако разочарование наступило значительно скорее, чем могла предполагать Эдит. В гитлеровской Германий искусству отводилась только одна роль — призывать немцев к завоеванию всего мира. Эдит Гартман не хотела и не могла выступать в пьесах, прославлявших войну.

Отказ знаменитой актрисы играть в широко рекламируемом национал-социалистском спектакле «Хорст Вес-сель» вызвал гнев самого Геббельса. Эдит арестовали и выслали на родину, в Дорнау, под присмотр местного гестапо. Мужа её тем временем выжили из редакции газеты. Кто станет печатать его статьи? Они были проникнуты гуманизмом, а фашистская Германия готовилась воевать.

В Дорнау происходило то же, что и в столице. Всё было охвачено военной лихорадкой. Эдит пришлось стать исполнительницей песенок и танцев в варьете и в ресторанах. За это она презирала самоё себя, но другого выхода не было.

Так тянулись годы до второй мировой войны, когда жизнь Эдит Гартман снова надломилась. Мужа сразу же отправили на фронт. Актрисе припомнили её старые преступления, и ей грозил концлагерь. Оно бы так и случилось, если бы не заступничество влюблённого в Эдит Гартман штурмбанфюрера Зандера, который добивался её взаимности, порождая в душе Эдит лишь чувство отвращения, смешанного со страхом.