Залив Голуэй - [218]

Из спальни вышла Бриди с малышом на руках. Пэдди тут же подошел к ней и забрал Майка.

— Я пойду с тобой, Бриди.

Она нежно коснулась его щеки.

— Побудь еще немного. Тебе же здесь нравится.

Это было правдой. Я уже несколько лет не видела, чтобы Пэдди непринужденно болтал и смеялся, а теперь он даже пел. Неужели война наконец понемногу отпускает его?

— Я отнесу Майка вниз и вернусь, — пообещал Пэдди и, положив сына на плечо, подошел с ним ко мне.

Майк открыл глаза — они у него были такими же синими, как у его отца и деда, — и принялся рассматривать нашу шумную семейку. Потом он выпрямился на руках у Пэдди — большой и упрямый парнишка, которому был уже почти год.

— Спокойного сна, Майк. — Я поцеловала его в лоб.

— Скажи «спокойной ночи», — попросила Бриди.

Майк помахал нам рукой, а Пэдди поднес его к Патрику, который протянул малышу свой палец. Майк тут же ухватился за него.

— Дедушкина хватка, — удовлетворенно заметил Патрик.

Майкл-младший наклонился и схватил бахрому на кожаной куртке Патрика. Потом он издал целую серию каких-то стонов и хриплых звуков, словно хотел что-то ему сказать.

— Закодированная речь, — с улыбкой объяснил Патрик. — Уже готовый фений.

Эти слова вызвали взрыв смеха. Весь вечер Патрик был очень угрюмым, а теперь встал.

— Я тоже уже пойду, — сказал он.

— Куда ты? — спросила Майра.

— Я остановился у Маккены. Джеймс наверняка захочет послушать о битве при Риджуэе и вторжении в Канаду, а заодно рассказать мне о состоянии дел в Братстве.

— Я и сам могу описать все это двумя словами, — заявил Джеймси. — Все удручены.

— У нас и раньше бывали падения, — сказал Патрик, — но мы всегда поднимались снова.

Дальше последовали слова, впервые за этот вечер адресованные непосредственно мне:

— Подай, пожалуйста, мое пальто, Онора. И жезл.

Я взяла в своей спальне куртку из овчины и кожаный чехол, в котором он держал посох, и принесла их ему.

— Покажите нам жезл Святого Греллана, дядя Патрик, — попросил Майкл. — Пожалуйста.

Патрик на мгновение заколебался, но потом все-таки вытащил жезл из чехла.

— Это правда золото? — спросил Этьен, наклоняясь пониже, чтобы лучше рассмотреть реликвию.

— Правда, — ответил ему Джеймси. — Обрати внимание на форму посоха и изображение этого животного на рукоятке. Уже в те времена в Ирландии были великие мастера.

— Он похож на пастуший крюк, — заметил Этьен.

— Верно, — сказала я. — Епископский жезл символизирует собой посох Пастыря нашего небесного.

Патрик кивнул.

— «Я есть хороший пастырь; хороший пастырь свою жизнь полагает за овец», — процитировал он Евангелие от Иоанна.

— Этот cathach был боевым штандартом у клана Келли более тысячи лет, — продолжал Джеймси.

— И принес за это время много добра людям, — сказала Майра.

Но мальчики ее не слышали — все смотрели на Патрика Келли.

Патрик протянул жезл Джеймси. Он подержал его немного и передал Стивену, а тот — Майклу. Майкл же протянул его Эдварду Кьюнину. Бриджет, стоявшая рядом с ним, тихо шепнула: «Нет», но Эдвард, казалось, не услышал ее. Он принял жезл, потом передал его Этьену, который отдал его Жану. Жан протянул реликвию Пэдди. Пэдди левой рукой держал Майка, а правой принял жезл. Майк тоже потянулся к этой блестящей палке, но Пэдди отвел руку далеко в сторону. Бриди забрала Майка, и тот заплакал: он тоже хотел потрогать эту сияющую игрушку.

— Тс-с-с… — Бриди начала укачивать его.

— «Мы снова единая нация…» — запел Майкл, и остальные мужчины подхватили. Этьен и Жан тоже знали все слова.

Женщины не подпевали мужчинам — это был мужской ритуал.

Когда песня закончилась, никто не произнес ни слова.

Молчание нарушила Мэри Энн Чемберс, девушка Майкла, родившаяся уже в Америке.

— А можно мне посмотреть этот посох? Пожалуйста, — попросила она Пэдди.

Но Патрик забрал посох.

— Существует geis против того, чтобы женщина прикасалась к этому посоху.

— Как вы сказали — geis?

— Табу, — перевел ей Патрик, — пока женщина не выдержала проверку на правдивость.

— Проверку на правдивость? — Она удивленно взглянула на Мэгги и Нелли.

Все девушки посмотрели на меня. Казалось, что в мгновение ока мы покинули нашу бриджпортскую гостиную и оказались на зеленом склоне холма в Ирландии. Даже Майк притих, устремив глаза на Патрика.

— «Всякий, кто, взяв в руки жезл Святого Греллана, даст лживую клятву, будет обожжен праведным огнем справедливости», — нараспев произнес Патрик.

— А вы хоть раз видели такое? — спросила Патрика Мэри Энн. — В смысле, чтобы человеку обожгло ладони?

— Никогда. Люди, дававшие клятву на священном посохе Греллана, всегда отвечали за свои слова, — ответил он.

— На тот момент, по крайней мере, — сказал Джеймси. — Очень плохо, что не все вспомнили о своей клятве, когда прошел клич объединяться для вторжения в Канаду.

Джеймси рассказал нам, что во время войны фении из обеих армий по ночам собирались в пещерах или оврагах, чтобы на посохе Греллана поклясться в верности Ирландии. Люди передавали его из рук в руки, прекрасно понимая, что на следующий день сойдутся со своими соотечественниками лицом к лицу в бою.

— Мы забывали обо всем, кроме того, что мы — ирландцы, — сказал он, — и все же эти самые люди потом остались дома.