Залив белого призрака - [3]

— В прибрежном плавании не координаты важны, а береговая привязка деталей. Штурманская тетрадь китобоев и охотников за морским зверем важнее и интереснее, может быть, чем карта Адмиралтейства. Многие сюда приходили, волновались, и такие же, Юра, вопросы задавали капитанам. Потому что хотели вернуться домой. Это нормально. — Капитан расправил плечи и добавил молодцевато. — Под берегом не забалуешь. Координатами не защитишься.

— В океане идти спокойнее, — сказал старший помощник, — разве только на кита наедем?

— Так он унырнёт от нас, — догадался третий.

— Прибрежное плавание, господа помощники, это самая лучшая практика для судоводителя. Рефлекс определяет сознание.

— Как это?

— Так это. Не уверен — не подходи. Рефлексом боишься, а сознанием делаешь. Со знанием! Слышишь смысл? Рефлекс — от природы, знание — от тебя.

— Со-зна-ние… — Юра запутался в вопросах и ответах. — А смерть?

Капитан опустил бинокль:

— Смерть тоже осознанна, к ней долго готовишься. И сознание нас защищает.

— От смерти? Как?

— Ты её не увидишь. Перед тем, как умрёшь, потеряешь сознание — ни боли, ни страха, ни смерти.

— А даты на камне?

— А тебе эти цифры зачем?

— А если…

— Смерть не стоит такого внимания, думать надо о жизни, — капитан сменил тон: — Вахту никто не отменял! Усилить наблюдение!

На мостике все притихли. Только рулевой продолжал озвучивать показания эхолота. По мере движения судна ледник смещался к корме. Из белого безмолвия прорисовался мыс, открывая перспективу маленькой бухточки, переполненной птичьими стаями и лежбищами морского зверя. Старший помощник метался с биноклем с крыла на крыло. Матрос на руле был опытный, успевал видеть всё. Молодой помощник заметно волновался, вглядываясь в холодные волны. Берег приближался, поднимаясь в небо, как японская улитка по склону Фудзи.

Юра — третий помощник

Юра оглянулся на стену ледяного поля.

— Господин капитан! Ледник над заливом как радуга стал: красный, оранжевый, жёлтый зелёный, голубой… А конус вершины белый и яркий! — голос молодого помощника опять трепетал флажком.

— Молодец, Юра, что вы это замечаете. И не волнуйтесь так, всё будет хорошо.

— Слева пятнадцать, два кабельтова, водоворот крутится. Как будто там кит нырнул. Я на крыло выйду. — Старший помощник направился к правой двери.

— Куртку и шапку, чиф! — коротко произнёс кэп, не отрываясь от бинокля. — Дверь рубки открылась и закрылась, выпустив чифа и впустив порцию свежего ветра. — Юра, место на карту! Постарайтесь брать больше пеленгов — на водоворот, на мыс, чёрный камень над снегом.

— Есть, делаю! — Юра уже был у штурманского стола. Молодой голос выдавал его возбуждение, и капитан улыбнулся своей странной мысли: «Был счастлив и я молодым помощником…». Но произнес другое:

— Место на карту наносить каждые две минуты. Под берегом может спружинить течение. Нам это надо заметить. Очень важно.

Вошёл с крыла чиф:

— Есть член подводный, и пена волны холодной.

— Стихи?

— Стихия.

— Наблюдать внимательно… Пеленг на него постоянно…

— Облако на ледник садится…

— На высоком мысу хороший ориентир…

— Второй волноплеск! Справа десять, дистанция четыре кабельтовых… Там скала с ледяной шапкой…

— Есть место первой подводной! Три пеленга сошлись…

— Добро, Юра, добро.

Через сорок минут стали на якорь. Голос третьего помощника звучал радостью первооткрывателя:

— Глубина десять метров. Правого якоря три смычки на грунте. Дистанция до берега… Залив Белого призрака!

— Название откуда?

— Сам придумал… — третий помощник чувствовал себя на вершине глобуса. — Можно?

— Можно, Юрочка.

— А зачем нас сюда прислали, капитан? Воздух — минус 35!

— Увидеть Белого призрака.

— Моего? — рассмеялся молодой.

«Не дай бог, услышит и придёт…», — подумал чиф и хлестанул себя по губам, чтобы никто не услышал. На берегу что-то сверкнуло, может, солнечный луч по снежному полю, но мысль испугала догадкой: будто кто-то стоит в глыбе льда, замороженный намертво, только глаз один светится и следит, прищуренный, как в прицел.

— Чиф! За погодой смотреть в оба. Здесь по три циклона в сутки меняются. Море шквалов, китов и зверя. Катер на воду, связь с разведчиками постоянно. Теперь наша главная опасность — разведчики.

— Почему, господин мастер?

— Читай историю морей и океанов: инициатива на флоте наказуема, — хохотнул старший помощник. — Разведка — главная инициатива.

— Разве может от них опасность? Они сами везде, как заноза?

— Именно поэтому, Юра, — ответил капитан.

— Не понимаю? — Юра, показалось, даже обиделся. — Они отчаяннее любого из нас. Куда угодно пойти могут. Не задумываясь!

— Потому и опасные. Они ведь и нас за собою потянут. Туда, где обычному человеку смерть. Вы, Юра, готовы?

— Я же не экстремал!

— Потому нам за ними в два глаза смотреть придётся. Понадобиться — в десять глаз смотреть будем. Мы в ответе за них, мы им прикрытие, база и вахта. Бережём, если мерить по жизни. Кроме нас, никого у них нет. И никто их не знает такими, по-звериному осторожными, по-зме-иному острыми. Никто не поймет безрассудности. Никто не спасёт, кроме нас. Понятно? В этом вахта и жизнь.

— Чтобы их возвращение не пропустить?

— Чтобы всем нам в героев не играть. Очень не люблю подвигов. — Капитан умолк.